В паутине заблуждений. Книга о небе, земле и людях на земле и небе. Валерий Сабитов

Чтение книги онлайн.

      Дилемма труд-капитал – проявление более фундаментального несовпадения. Как и в межгосударственных отношениях: не различия между политическими системами и идеологиями приводят к войнам и конфликтам. Искушения претворяются в практику лишь в благодатной им атмосфере. Чем меньше нравственности и духовности, тем больше хаоса.

      Практический социализм, нацеленный в коммунизм, распалил аппетит так называемого капитализма. Нравственный либерализм увидел врага своей бездушной свободе. И погубило социализм отклонение от основ бытия, а не слабость в конкуренции производительных сил. Да и не было капитализма в книжно-классическом, марксовом понимании. И нет знаменитых моделей то ли капитализма, то ли социализма в шведском, японском и прочих вариантах. Внешне, на уровне явления, в наши дни правит так называемый финансовый капитал. Бытие «определяется» движением ценностных (но не стоимостных) потоков-ручьев. Маркс и не подозревал, что финансы могут обособиться.

      И нет, как и не было, феодализмов и чистого рабовладения! Завязшее в народной памяти учение о формациях – хитрая искусственная теория. Власти капитала нет, есть власть жадности и зависти. Здесь – начало начал. Зеркальные нейроны правят бал в материализованном сознании.

      То, что названо социализмом на территории России, являлось попыткой реализовать Восток без восточного ядра. Он сдерживал жадность и зависть мобилизацией душ на решение общих, утопических целей коллективистским энтузиазмом, страхом и прочим социальным оружием. Сдерживал, но не устранял. Материальная зависть с претензиями на быт по лекалам Запада в итоге разрушила действительно прогрессивный социум. Относительно прогрессивный.

      Обострение полярности Восток-Запад

      В 19-м веке на Западе идеи гуманизма перерастают в либерализм – чтобы затем, уже в 21-м веке, снова поменяться местами.

      Артур Шопенгауэр (1788—1860) определяет мир как волю и представление. И, несмотря на свой иррационализм, он отмежевывается от философии истории Гегеля, наделяя первенством этический индивидуализм. Нравственность теряет общечеловеческое содержание. Личность обретает приоритетную ценность, представляемую как независимые от разума, слепые воля-хотение. Место Абсолютного Духа занимает абстрактная мировая воля. Межличностные отношения регулируются государственной полицейской машиной, то есть законом-договором. Абсолютизм государства теряет авторитет, либерализм оформляет себя в правовом поле. Познание позитивируется, то есть предельно рационализируется.