Бянь материализовался прямо у входа в клуб «Флоренция». На его лице играла легкая улыбка, он как раз успел на концовку песни, которую исполняла воспитательница Лэ Го. Они были знакомы. Дочка директора Ма была настоящим дарованием в группе Лэ Го, она умела прекрасно петь, танцевать и даже немного играла на маленькой лютне. Иногда директор Ма на серебристой «сантане» лично заезжал в детский сад за дочкой. Все воспитатели «Пяти сосен» знали, что папа у Ма Тяньцзин – человек очень состоятельный. Но директор Ма только наполовину был бизнесменом, а наполовину – человеком ученого склада. Его характеризовали такие черты, как богатство, положение в обществе, уравновешенность и интеллигентность. Директор Ма был хорошим отцом, его взгляд излучал столько любви, когда он смотрел на дочь. А серебристая «сантана», стоявшая позади, служила для этой прекрасной картины фоном материального благополучия. Тонированные стекла автомобиля не позволяли увидеть, что происходило внутри. Вместе с тем Лэ Го догадывалась, что если смотреть из машины, то все было хорошо видно. Лэ Го и сама не понимала, как такая, казалось бы, незначительная деталь может заставить женское сердце биться чаще. Директор Ма всегда вежливо относился к Лэ Го, наедине называл воспитателем, а в присутствии дочки – тетей. Такое обращение трогало Лэ Го, у нее появлялось ощущение дружеских отношений, вплоть до физической близости. Все это вызывало какое-то странное и несколько омраченное чувство счастья. Для воспитательниц детского сада «Пять сосен» директор Ма всегда служил образцом настоящего мужчины. Превознося кого-то из других мужчин, они непременно сравнивали его с директором Ма: «Ну прямо как папа Ма Тяньцзин». Поскольку Ма Тяньцзин находилась именно в группе у Лэ Го, то когда кто-то нахваливал директора Ма, на лице Лэ Го проступала довольная улыбка. При этом глаза ее напоминали тонированные стекла машины: спокойно глядя вокруг, она никого не допускала внутрь, чем больше она думала о нем, тем больше соблазнялась.
Директор Ма стоял возле девятой стойки в оранжевом свете бра, скрестив руки на животе. Какую бы позу он ни принимал, его руки, казалось, всегда занимали уместное положение. В тот момент, когда Лэ Го начала спускаться со сцены, гитарист еще не успел взять заключительный аккорд. Лэ Го и директор Ма устроились за девятой стойкой, заказали напитки и завели непринужденную беседу. Имея уже значительный опыт работы в ночном клубе, Лэ Го чувствовала себя как дома, она вела себя как молодая девица и зрелая женщина одновременно, мужчины-знатоки с первого взгляда могли разглядеть в этом возможность для флирта.
На следующий день директор Ма пришел снова, все повторилось в точности как и вчера. Он снова провел вечер с Лэ Го за барной стойкой. И только в одном было отличие – они не расстались, а вместе нырнули в его «сантану». Внутри пахло машиной, однако уже на первом светофоре Лэ Го перестала ощущать этот запах. Когда загорелся красный свет, директор Ма нажал на тормоз, после чего совершенно естественно взял в свою
СКАЧАТЬ
