Московщина. Арье Вудка

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – А ты, начальник, гнило-ой! – неожиданно присматривается к нему новенький.

      И правда, весь он какой-то хлипкий, источенный завистью, злобностью маленькой собачонки.

      – Прогниешь тут с вами! – ворчит «начальник» и отворачивается.

      – Ты что, политический? – тихо спрашивает меня новенький.

      – Да.

      – Я тоже. Раньше был. Теперь за массовые беспорядки в лагерях переведен в «бандиты». Еду из «крытой» в тамбовские лагеря…

      Между тем нам приказывают войти в баню, так как бабы уже вышли через другую дверь. Нам дают по крохотному кусочку вонючего мыла, мы с грязными тазами выстраиваемся в очередь к кранам. Ставим тазы с водой на скамейки, моемся. Попутно я жадно расспрашиваю и рассматриваю человека из того мира, в который мне предстоит попасть. Вид у него, как в кинофильмах про концлагеря: длинный, истощенный, на тонких ногах, все кости наружу, пергаментная кожа…

      – Кто сидит в политлагерях?

      – Всякие есть. Кроме наших сидят полицаи. Говорит: «Я политический» – а сам сотню жидов в газовой камере замочил. Тоже ведь люди…

      Несмотря на мой пиетет к старому зеку, это «тоже» больно резануло по сердцу.

      Не успели мы намылиться, как мент (гнилой) начал стучать в дверь и пронзительно орать:

      Кончайте, кончайте, время, выходите!

      Препирательства, шум, крики. Одна из особенностей расейской жизни – отсутствие каких-либо четко установленных, объявленных и общеизвестных норм. Все аморфно, и каждый использует неопределенность в своих интересах. Банщик старается поскорее отделаться от своих обязанностей и отводит на мытье считанные минуты. «Прогульщик» ворует время прогулки, пользуясь отсутствием часов у зеков. Воровство наглое: по двадцать минут, по полчаса (из положенного часа). О каких-то десяти минутах никто и разговаривать не станет.

      Наконец, с криком, воем и скандалом, оглушенные, охрипшие, обалдевшие, мы кое-как добились появления воды (банщик отключил краны) и поскорее смыли засохшее мыло с холодного тела.

      Нашего случайного попутчика увели в этапную камеру, а мы вернулись в свою. Носки постирать в этот раз так и не успели. Прачечная их в стирку не берет, а в камере есть только бачок с питьевой водой, в обрез.

      В камере застаем новенького; маленький, тщедушный, согнутый, как палец, человечек, пожилой, с плаксивым выражением лица.

      «Стащил что-нибудь», – думаю я. Но нет: перед нами убийца своей любовницы.

      Малышев с ходу начинает расспрашивать подробности: где, когда, кто, как.

      Оказывается, он знал эту бабу, и не только знал, но вместе с каким-то дружком развлекался с ней в свое время.

      – Ха-ха-ха! Такую бабу убил! Ей бы сносу не было! Кто только к ней ни ходил!

      Малышев без конца повторяет свою «шутку». А Отелло рассказывает, как он уговаривал ее не изменять, как она много раз обещала, а потом он обнаруживал очевидные признаки, устраивал скандал, СКАЧАТЬ