Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника. Альбин Конечный

Чтение книги онлайн.

      У подвижной панорамы с круглыми стеклами собрались мальчишки и смотрят; кучер, подпершись в бока и присев, тоже смотрит. Старый немец в картузе с большим козырьком вертит за ручку и серьезно объясняет им:

      «Gemälde Gallerie427 – в Дрезден. Sanct Stephan’s Kirche428 – у Вьен».

      «А нижегородские бани есть?» – спрашивает кучер.

      «Нет», – строго отвечает немец.

      «Это ничего не стоит», – говорит кучер, отходя от панорамы. Мальчишки молча продолжают смотреть.

      «Петька, ты что видишь?» – спрашивает один другого.

      «Ничего не вижу. Черт его знает что».

      «Мотри сюда. Здесь видней». – Мальчишки меняются местами.

      «Да и здесь все то же…»

      «Теперь довольно», – говорит немец.

      Мальчишки с неудовольствием отходят.

      У другой панорамы зрителей гораздо больше, слышен хохот и однообразный голос причитает нараспев:

      «А вот персидский шах Махмад, его жена Матрена сидит на троне, никто ее не тронет.

      Вот Сенька на дудке играет, ее потешает, а Гришка Отрепьев на барабане сидит, сам картофелем в нее палит.

      А вот, смотрите, господа, город Аршава: она прежде была шершава, нынче сгладили.

      А это – город Лондон. Аглицкая королева Виктория едет разгуляться в чисто поле. Агличане в лодках катаются, сами себя держат за яйца, горючими слезами обливаются, потому как они горькие сироты, нет у них ни отца, ни матери».

      «Ну-ка, повеселей, повеселей! » – вдруг кричит кто-то.

      «По грошу с носа надбавки», – замечает голос; зрители сбираются в кучу и, притаив дыхание, слушают продолжение. Раздается смех. «А, чтоб тебя! – восклицает кто-то от избытка удовольствия. – Уморил со смеху. Ах, в рот те…» и т. д.429

      Позвольте попросить взглянуть в стеклышко, в панораму. По копейке всего заплатим. Смотрите, краснобай, вертя валы, на которых навиты картины-виды, начинает говорить: