Ополченский романс. Захар Прилепин

Чтение книги онлайн.

      – Выйду, выйду, конечно, – наконец расслышала она. – Ты чего весь в стекле-то?.. Милый ты мой, непутёвый…

      – Путёвый, – сказал.

      И вдруг добавил, вдыхая тёплый вкусный воздух:

      – Курицей пахнет у тебя.

      Шахта

      Надо было брать весь город, пока не пришли военные.

      Много военных и много техники, как в Харькове.

      И пока не приехали ультрас.

      Много ультрас, и с оружием, как в Одессе.

      Администрацию в городе тогда уже взяли, а здание милиции – нет.

      Засылали своих ходоков через знакомых ментов – предлагали оставить здание миром – но главный милицейский начальник тянул время и выгадывал: а вдруг всё переменится.

      Здесь явился Лютик и говорит:

      – Всё, капец. Немцы в городе.

      Самого Лютика было ничем не напугать, но выражался он так, словно нарочно сеял панику.

      Весил Лютик сто с гаком туго перевитых жилами килограмм, а позывной ему дали от слова “лютый”.

      “Немцами” уже тогда называли враждебных украинцев с той стороны.

      – Где? – спросил Лесенцов, позывной “Комбат” – хотя никаким комбатом он не был.

      Лютик назвал адрес. Самая окраина города.

      – У меня там дружок живёт, одноклассник, – пояснил Лютик. – Его дом как раз напротив.

      Лютик был местным.

      Лесенцов доверял Лютику до такой степени, что выдал ему вторые ключи и от квартиры, которую снимал, и от своей машины – серого “паджерика” на блатных российских номерах, прокуренного как курилка, но резвого и неприхотливого.

      Лютик уже пару недель беспрекословно выполнял любые поручения Лесенцова – хотя в прежней жизни, кажется, не слушал никого.

      Поехали к дому одноклассника.

      Во всех дверях, в бардачке, в подлокотнике, в подстаканнике, в плетёных карманах кресел “паджерика” были рассованы зажигалки, спички и сигареты – блоками, пачками и врассыпную.

      Третьим в машине был Скрип – казах по национальности, но тоже местный.

      Лесенцов знал его на три дня меньше, чем Лютика, но тоже привык к нему, как к самому родному.

      Лютик был мордастый, веснушчатый, – лицо словно разогретое на сковородке, но всегда с одного краю: у него вечно странным образом подгорала то щека, то ухо.

      Скрип был высокий, с длинными ногами, длинными руками, длинными пальцами, и даже языком каким-то длинным, как у тех животных, что ловят языками насекомых, с лицом будто запылённым, умноглазый, чуть косящий – впрочем, это ему шло, придавая его непрестанным шуткам особое лукавое очарование.

      Лесенцов приехал сюда из большой России на шум начинающейся войны.

      В городе постоянно постреливали, отбирая у прежней администрации то один объект, то второй, но главный фронт ещё находился далеко. Самые прозорливые и недовольные переменами горожане уже оставляли квартиры, СКАЧАТЬ