Виктор и Маргарита. Сергей Викторович Мартьянов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Виктор и Маргарита - Сергей Викторович Мартьянов страница 11

СКАЧАТЬ известного тебе Собольщикова-Самарина с участием известных тебе актёров Белоусова и Мартыновой.

      Ну, хорошо: и поставлено хорошо, и играно хорошо, и декорации хороши. Только нет художественности. Профессионализм налицо, а художественности нет. Прочёл Грибоедова актёр – будто слесарь сработал замок, без души, без особой заинтересованности. А душа в искусстве нужна. Не нужна она в жизни, а здесь спутали. Кажется, не пойду в театр ещё год.

      Поздравляю с получением командирского чина. Продолжай радоваться. Поздравляю с 20-й годовщиной Октября.

      Привет от наших. Я не передавал их в каждом письме, потому что копил, чтобы грохнуть сразу. Рука плохо пишет. Наверное, не разберёшь. Кончаю. Устал очень от бессонных ночей.

      18 письмо от 15 ноября 1937 года

      Первый снег. Вот и зима.

      Иногда заходит медлительный Владимиров. С любопытством я наблюдаю, как этот ранее скучный человек приобретает интересные черты. Пагубная страсть его к рассуждениям, сдерживаемая теперь растущей скукой, приняла более строгий, логический характер. А логика, как известно, ценное и, к сожалению, опасное качество. Он не живёт, а служит, по его собственному определению. Я ему не верю: за время пребывания в армии он сумел сдать, и отлично, большое количество академических дисциплин пединститута.

      Вот где корни его интеллектуального роста. Был, например, у меня вчера.

      Долго жевали мы сено отвлечённых сентенций. Потом он ушёл в непромокаемом пальто всепобеждающей скуки.

      Приехала Ревекка Семёновна из Киева и просила, если пишу, передать тебе привет. Она очень грустная. Вероятно, от одиночества. Странно видеть красивую девушку до такой степени одинокой и неблагоустроенной. Такие живут иначе. С фейерверком. Во время разговора я обратил внимание на её взрослость. Да, да. Все мы стали взрослыми. И я, и мой друг, и Юрий Константинович Лебедев, и таинственная, но не для меня личность Маврин. И все мы одиноки. Только не тяготимся, а ищем одиночества в отличие от Ревекки Семёновны. Все мы злы, но не настолько, чтобы безумствовать. Все мы скучны, но в степени наслаждения скукой. Блеск реплик и ажурная вязь формальной логики моих знакомых – инерция жизни, а не жизнь. Сам я нахожусь в фазе констатирования фактов, не больше: взорвись под моими ногами бомба, я, кажется, лишь поведу бровью на оторванной голове и констатирую, что под моими ногами взорвалась бомба, – факт реальный и не подлежит сомнению.

      Я хожу на празднества, потому что не так стар, чтобы сидеть дома, но не веселюсь, ибо недостаточно молод.

      Констатирую. Читаю «Клима Самгина» с большим наслаждением. Это типичная русская вещь с её себяискательством и общей тревогой оттолкнула меня один раз, но теперь я её одолею, несмотря на большой объём при незначительном свободном времени. Ум – вот что привлекает меня в этой несколько сыроватой книге. Может быть, я вернусь ещё когда-нибудь к характерам и событиям книги – сейчас, впереди ещё два солиднейших тома, рано писать об этом.

      Так как в этом письме не СКАЧАТЬ