Вдохните жизни. Людям о людях. Данил Александрович Яловой

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ волосах… она от лютой жизни: в год по охапке. И оно растеклось, это его пиво. Рука, потому что, дрогнула.

      Стало жаль его, ну, точно рубля на бирже. А, нет! Он же, как обронил своё счастье, сразу к выходу побёг, даже головы́ не поднял, а крышка осталась в жуже. Тьфу, блядь! в жуже пишу. В луже!

      Это функция автозамены в гаджете такая. Она же поменяет вам негры на афроамериканцы, пидорасы на падишахи, а бабу на миссис – оттого, значит, что гаджет американский, а там нельзя называть негров неграми, пидорасов, соответственно, пидарасами, а женщин – женщинами. Сразу же происходит автозамена.

      Уж мне не ведомо, по каким математическим алгоритмам эта штуковина распознаёт намерения юзера и, главное, подбирает релевантные варианты, но, думаю, что конкретно с пидарасами идея вышла от Самого Кука. У него бабы нет… – у Кука! у Буцы есть, говорено ужо – дело общеизвестное; на пидора оскорбляется, вот и поставил задачу айтишникам: де, пацаны, ежели кто будет набирать в заметках «пидарасы», меняйте на «падишахи». От чрезмерной, мать её ёб, толерантности всё.

      Если там кто бабу бабой, например, назовёт прилюдно, то феминистки в течение часа собираются в кучу и меняют государственный строй. С гендером вообще засада. Скоро им ничего нельзя будет называть: так и будут мычать, что твой Юрец: «Мм.. мм!», а пока – одни неудобства. Чтобы без обиняков сообщить читателю мысль весомую, приходится лезть в настройки и отключать всякие функции, а затем по одной букве набирать «п», «и», «д», «а», «р», «а», «с» и «ы». Эка…

      При чём тут жужа – не ведаю. Может, просто промахнулся пальцем мимо буквы; всякое случается… А я «автозамена», «предиктивный набор», «интеллектуальный ввод»… Хуйня всё это, слушай дальше:

      Значит, просто выпить Буце хотелось. Залечить душевные раны. Бабка ли на него бранилась намедни, рыба ли вот такая (отмеряю по локоть) сорвалась с крючка, или ещё чего. Жаль деда. А то, может, кореш закадычный приказал долго жить. Я, мол, того… отмаялся. А ты это, живи. Слышь, Цаца? Живи долго.

      – Дык… как? Это… Слышь, Юрец? – но Юрец не слышал. За всю свою жизнь покойник не отведал даже финика, – вот какая пресная судьба легла на полотно человеческого бытия.

      Жил Юра этажом выше. По вечерам, нет-нет, за солью спустится, за воблочкой к пиву. А спустится за воблой, там, известное дело, и за кадык зальют по литру-полтора пенного. Оттого и закадычные.

      Да пустое оно всё это, конечно. Вернётся Вера Остаповна поздно вечером из будки, что на Академической Калужско-Рижской линии метро (дежурной у эскалатора она там), разгонит сидельцев, да и сама, если повезёт, бутылочку перед сном опустит в измученное нутро.

      И так, знаешь, спокойно всё: ни тебе скандалов, ни упрёков. Привыкла уже за сорок пять лет совместной жизни. Да и сказать тоже: любовь. Любовь и есть: взаправдашняя, без всяких этих твоих вот гламурных пендосов и прочей мишуры; всамделешняя. Через то и троих детей возымели.

      А с двадцать пятого на двадцать шестое сентября, пока птица гадила с высоковольтных СКАЧАТЬ