а остальное испорчено. Наша комната с запасами была почти вся разрушена. Когда-то аккуратные стопки и вешалки вещей, коробки и пакеты всё валялось на полу в лужах грязи. Мы побежали к тёте Свете, но нам никто не открыл. Не зная, что делать и куда идти, мы просто спустились во двор и сели на лавочку, рядом с местными старушками. Они-то нам и поведали всю правду. Где-то пару недель назад, в квартиру к тёте Свете и дяде Степе ворвались грабители. Они избили стариков и перевернули всё вверх дном. Тётя Света не выжила и умерла в больнице, а дядя Стёпа до сих пор лежит в реанимации. Милиция никого не нашла. Подозрения сразу легли на близнецов, но их быстро оправдали. На мой вопрос, почему же их не посадили, бабульки испуганно замолчали, потому что мимо нас прошла Анастасия, держа под руку старого рябого и до ужаса уродливого мужчину в милицейской форме. Они посмотрели в нашу сторону и милиционер, мерзко хрюкнув, издал странный звук, напоминающий крик обезьяны, смотря на меня. Соседка Настя расхохоталась и нарочито нежно и в не свойственной для неё заботой в голосе спросила, был ли он когда-нибудь в зоопарке, а если и нет, то не нужно идти, ведь в их доме живёт настоящая горилла и тупая старая корова. Милиционер засмеялся, и они ушли в подъезд. Мы с мамой поднялись в квартиру и прошлись по комнатам, где когда-то было всё наше имущество, а сейчас только коробки и грязные тряпки. Мы перебирали то, что еще можно было взять в руки и тут меня как током ударило. Коробка с надписью Севастополь. Я открыла её, а там лежал большой фотоальбом. Я начала его листать, но вместо фотографий, на каждой странице в файликах лежали наши документы, с маленькими пояснительными записочками, написанные кривым Нининым подчерком. Как же я была ей благодарна. Даже с небес она продолжала о нас заботиться. В этот же день мы навсегда покинули Владимир и переехали обратно в Москву. Мне было всего лишь одиннадцать лет, но на мои плечи резко рухнули все заботы о нас с мамой. Первым делом мы сняли небольшую квартиру в Одинцово. Мама впала в жуткую, затяжную депрессию. Каждый день я насилу поднимала её с кровати и заставляла ехать в Москву. Мы продали одну квартиру и жили на эти деньги. Я начала вести семейный бюджет, мама работать не могла, а я была ещё слишком маленькая для этого. С трудом мы выселили жильцов из двух других квартир. В одной жили приезжие гастарбайтеры. Человек, который снял у нас квартиру втридорога сдавал им койка места. Нам пришлось разбираться с этим делом больше месяца. Квартира превратилась в общежитие. В тот же день, когда удалось разобраться с этим человеком, я поговорила с самым старшим из рабочих, и мы договорились, что они могут там бесплатно жить, но им нужно будет в течение полу года сделать ремонт. Я была юная, но совсем не глупая. Так как всерьёз меня не воспринимал, мне везде приходилось таскать маму с собой. Каждый день подъём с кровати давался ей всё сложнее и сложнее. Она наотрез отказывалась ездить на общественном транспорте. На такси в первую же неделю мы почти разорились. Но господин случай и в этот раз повернулся ко мне лицом. В нашем подъезде жил мужчина, которого
СКАЧАТЬ
