бельё обратно в дом. Мама несла матрас, а я накинула на себя как можно больше постельного белья и как приведение из Карлсона пошла к дому. Вдруг, откуда ни возьмись, у калитки появилась согнутая пополам старушка. Она посмотрела на меня и что-то спросила, а я не услышала и решила скинуть с головы ткань. В эту секунду произошло сразу несколько событий. Бабулька посмотрела на мою черную голову в окружение белоснежных простыней, вскрикнула, выкинула увесистые сумки в разные стороны, отборно матерясь и подхватив подол юбки, как охотничья собака, в три прыжка преодолела расстояние в десять метров от нашей калитки до своего дома. Я не успела осознать, что произошло, как со спины услышала истеричный смех моей мамы. Уже много лет, с тех пор как мы сбежали из Владимира, мама так искренне не смеялась. Я не смогла сдержаться и тоже начала хохотать. Бывало ли у вас так, чтобы несколько минут, а по ощущениям часов вы сменялись так сильно, что уже невыносим начинал болеть живот. Глаза щипало от слёз, а силы потихоньку покидали наши трясущиеся в конвульсиях тела. Спустя, как мне показалось несколько часов, мы кое-как разогнулись и поползли без сил в дом. Дома нам ничего не оставалось как лечь. Пока мы не уснули, приступы смеха ещё несколько раз заставляли нас садиться в кроватях от боли в районе пресса. Следующее утро тоже началось с петухов. Опять с ломотой во всём теле и жутким обезвоживанием мы хотели пойти в огород к колодцу, чтобы попить прямо из ведра. Но открыв дверь уже мы перепугались. Перед нами стояла вчерашняя бабушка. В руках она держала большую корзину, из которой невероятно вкусно пахло. Бабушка в свете солнечных лучей показалась мне сказочной старушкой. Такой морщинистой кожи я в жизни не видела. Но лицо было хоть и строгое, но очень доброжелательное. Бабушка посмотрела на нас и очень сурово назвала нас растрёпами и приказала, чтобы через пять минут мы умытые, причёсанные и одетые ждали ее на лавочке у стола в огороде. Её тон был настолько строгим, что мы без размышлений побежали выполнять приказ. Ровно через пять минут, одетые и умытые мы сидели у садового столика, который преобразился до неузнаваемости. Накрытый красивой скатертью и сервированный разномастной посудой и столовыми приборами. А уж чего на нём только не было. Пирожки, хлеб, сливочное масло и сыр, сметана и блины, варенье и мед. Посредине стола стоял самовар. Для меня это всё было как из старой советской сказки. Бабушку звали Зоя Михайловна. Жилых в деревне осталось не больше пяти домов, из них круглый год, только два, а остальные заселяются ближе к весне и опустеют с холодами. Зоя Михайловна не знала, что в этот дом приедут жильцы, потому что с тех пор, как дети забрали в город бывшую хозяйку, дом стоял законсервированный. Первый раз за много лет она увидела людей во дворе и меньше всего ждала кого-то вроде меня.
Другую старушку звали Полина Семёновна, и она с Зоей Михайловной оказались невероятно добрыми старушками. Они были знакомы с детства. Ровесницы и похожие друг на друга, как две капли воды эти старушки
СКАЧАТЬ
