Пять ступенек к воскресению. Анна-Нина Коваленко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в то время как мой (про себя: «Алексей Первый») отныне «Ал». Мы стоим на палубе катера («корабля»), несущегося по ночному заливу, по пенящимся, «ощетинивающимся» гребням волн. Стихия.

      …Вышли на берег и гуляем по прибрежным, пропахшим акацией улицам… Ал мечтает вслух, под впечатлением от лёшиных рассказов о лошадях, экранизировать один свой сюжет о жизни в колхозе. В центре истории – жеребец-производитель, собственность и гордость колхоза, села, администрации, председателя, гордость всеобщая. И все председатели окрестных сёл-колхозов завидуют и просят председателя-обладателя одолжить красавца. Но тут Лёша, кивнув в мою сторону, перебивает (о, милая непосредственность!):

      – Слушай, а почему бы тебе не сделать фильм об амазонках? Я бы её (кивок в мою сторону) подучил сидеть в седле, и…

      Ал пытается прикурить – опять! – однако солёный ветер гасит спичку за спичкой… Наконец, зажёг, закурил, раскурил, закрывает спичечный коробок, и мы можем видеть при огоньке трубки: на коробке изображены Белка и Стрелка, две собачки, знаменитые тем, что были запущены в космос прежде Гагарина, прежде Терешковой, запущены и погибли… Тычет в рисунок, шипит:

      – Её приззвание – коссмосс…

      Я молчу, обдумывая про себя и такой вариант трудоустройства. Намедни попыталась было примкнуть к увиденной массовке – влиться, заработать три рубля*. Но тело моё в этой играющей толпу толпе оказалось неординарным настолько, что режиссёр заорал в микрофон

      ______________________

      *Речь идет о 60-х годах.

      – Девушка, похожая на актрису – вон из кадра!

      Хорошо ещё, не выгоняют, принимают на овощной базе, перебирать картошку, помидоры. Суп ведь готовила в «Кураже» из свежих овощей!

      На следующий день, возвращаясь с пляжа – тётя Галя просила помочь в огородике – на углу студии наткнулась на него, целующегося с рыженькой ассистенткой. Был там, видимо, обеденный перерыв.

      «…вейся-извивайся раб Божий Алексей…» Втроём, Алексей Второй, то есть, Лёша, с нами – ему завтра уезжать, возвращаться в Москву, его работа закончена, другими словами, «кина не будет», ибо режиссёр-постановщик проглотил во сне свою вставную челюсть и теперь в госпитале, в руках медиков, борющихся за его жизнь и за извлечение челюсти. Впрочем, мне тоже скоро уезжать, потом и Алу. Сидим в «Кураже». Ребята говорят об этом случае с челюстью, а больше о том, что случилось и что теперь будет с Файком Гасановым, безработным режиссёром: возвращаясь прошлой ночью со свидания с хорошей девушкой, попал под трамвай, отрезало ноги. Долго лежал незамеченный на путях… Потерял много крови… В госпитале, без сознания… Прилетела мать из Баку… «Борщ» разлит по стаканам. В одном из них, аловом (ближе к нему) – приворотное зелье. Чтоб привязать его к себе, присушить. Женить на себе – разве я этого не заслужила? Я была и была бы впредь ему хорошим другом. Маме горько знать о моей внебрачной связи (ей написали, тот самый однокурсник, сосед Ала по общежитию). СКАЧАТЬ