Меньше воздуха. Мария Потоцкая

Чтение книги онлайн.

      – Это само собой разумеющееся. Это и не надо говорить.

      – Вот и не надо.

      Я тогда вдруг обнаружил, что взрослым можно хамить, когда у тебя горе. Детям нет, им в основном наплевать на твою жизнь за пределами ваших границ пересечения. Но я больше этого не делал. У меня не хватало сил сидеть здесь и думать о маме, она же все равно больше придет на этот праздник в ее честь. Поэтому я отвернулся от других и никому не отвечал до тех пор, пока ко мне не подошла тетя Ира.

      – Душно тут. Прогуляешься со мной?

      Я медленно поднялся, как будто мне совсем неохота с ней идти, хотя это было совсем не так. Просто движения мои словно замедлились вровень бесконечно текущему дню.

      Выпал первый не растаявший снег, лужи покрывались нежной пленкой. Наступало мамино холодное время, когда она могла танцевать не только на стадионе.

      Плечи тети Иры поверх пальто накрывал черный платок, он был траурным, но я все равно на него смотрел, на нем оседали красивые снежинки. Их скопилось целое звездное небо, мне хотелось об этом сказать, но я постеснялся. Вместо этого я спросил:

      – А заберешь меня к себе жить?

      Тетя Ира вздрогнула, как будто бы испугалась гудка машины, незаметно оказавшейся за ее спиной.

      – Я что, буду жить в той квартире один? С бабой Тасей я не хочу.

      Хотя дни перед похоронами я жил у бабки в Зарницком, где маму и закопали, я воспринимал это как временную меру.

      – Ты не можешь жить со мной, а тем более один. У тебя есть бабушка, я могу помочь тебе только со сборами вещей.

      Слова взрослых воспринимались всерьез: раз не может, значит, тут ничего и не попишешь. Конечно, не всех, утверждения многих я ставил под сомнения не задумываясь, просто потому что они мне не нравились, но тетя Ира, наоборот, была мне симпатичнее других. Иногда хотелось, чтобы она меня обнимала.

      Она сдержала свое обещание, и мы вместе собрали вещи. А потом я окончательно переехал к бабушке из Василевска в Зарницкий.

      Баба Тася жила в двушке в девятиэтажном доме. Она отдала мне комнату деда, ему оставалось еще несколько лет отсидеть в тюрьме, прежде чем он сможет заявить на нее свои права. Мама рассказывала, что она сама в детстве редко его видела: он выходил на свободу, расправлял плечи, набирал побольше здорового воздуха и шел обратно на зону глотать туберкулез. На самом деле ему это нравилось, он намеренно вел себя нагло, совершая очередное воровство. В тюрьме у него имелся свой статус, лучше, чем был бы на свободе. Все его пальцы были изрисованы чернилами, и мама, смеясь над чем-то своим, предлагала мне спросить его об их значении, если я увижу когда-нибудь деда.

      Теперь мне приходилось спать на кресле-раскладушке с вонючими вспотевшими подушками. Баба Тася обещала, что, когда выглянет солнце, она вытащит их прожариться на улицу. Мне казалось, что если они нагреются, то будут пахнуть только отвратительнее. Я ненавидел СКАЧАТЬ