Меньше воздуха. Мария Потоцкая

Чтение книги онлайн.

      То, что маму порежут на кусочки, не было хорошо, и я тоже заплакал, смотря на ее слезы.

      После этого я возненавидел свой велосипед, если бы мама не купила его мне, у нее осталось бы больше денег. Я все говорил, давай его продадим, и кассеты мои продадим, и мои кроссовки, и пластиковых животных, и даже мою кровать, но мама в ответ качала головой.

      – Я же хочу, чтобы ты у меня был самым быстрым, так что не выпендривайся.

      А я был готов и себя по кусочкам продать, чтобы кусочков мамы оставили побольше. Я спрашивал всех своих друзей, не хотят ли они купить мой велосипед, но ни у кого из них не хватало денег даже на звоночек. И у их взрослых в основном не находилось средств на него, да они и не заинтересовывались. Мне удалось продать только несколько наклеек и мяч, это было стыдно, и мама приняла мои деньги не потому, что они бы ей сделали погоду, а лишь только бы не обидеть меня. Парочку раз я помогал одному дядьке из соседнего двора чинить машину, но я ничего особенно не умел, поэтому за то, что я подавал ему инструменты, он заплатил мне не больше, чем вышла моя выручка от наклеек.

      После того танца мама больше не поднималась, с каждым часом она сникала все больше. Она перестала ходить на работу, хотя целыми днями где-то пропадала. А возвращалась домой усталая, слушала музыку и рассказывала мне истории из своего детства. Раньше она не была такой сентиментальной, но через пару недель я уже знал по именам не только ее одноклассников, но и всех ее любимых дворовых собак, которых она подкармливала.

      Однажды мама покрасила свои светлые русые волосы, передавшиеся мне, в яркий рыжий цвет.

      – Зачем? – только и спросил я. Когда она сушила голову полотенцем, на котором оставались рыжие разводы.

      – С пятнадцати лет хотела, но все откладывала. Думала, поседею, точно буду краситься. Круто, а?

      Но она не поседела. Передо мной сидела незнакомая женщина с исхудавшим лицом, тусклыми глазами и с кричащими неестественными волосами.

      Одним вечером мама объявила мне, что на следующее утро поедет в больницу. Я так и не понял, собрала ли она деньги или подошла ее очередь, но в любом случае мама подавала это событие как свою победу. Она улыбалась, и мне казалось, что даже ее зубы потускнели. Мне не удавалось воспринимать это как хорошую новость – завтра маму положат резать. А это значило что? Что так она не умрет? У меня не получалось произнести это как утверждение, хотя мама говорила без вопросительных интонаций. Мне казалось, что мама на самом деле тоже не может обрадоваться тому, что завтра ей отрежут грудь и мягкие ткани вокруг нее, чтобы что-то там не случилось. Я не знал, что это за ткани, может быть, мягкими они были потому, что не были жесткими, не были костями. Иногда я представлял, что их просто вырежут большими ножницами, оставив на маме квадратную дырку, но все не мог понять, какого она должна быть размера. Может, как ее грудь, а может, углы будут заходить на шею, живот и даже руки. А иногда у меня появлялась совершенно дурацкая и страшная фантазия, что раз СКАЧАТЬ