Турне с Ковидом, или путевые заметки путЁвого ординатора. Евгения Александровна Худолей

Чтение книги онлайн.

      –Вы же сами всегда берёте с первого лотка блюда, я пыталась вам предложить с другого, но вы предпочитаете первый. Мы решили, что вы так любите творог и гречку, что даже стали оставлять специально для вас порции.

      –А что есть другие варианты?

      –Конечно, сегодня и бутерброды были, и омлет, и каша, и яйца отварные. Ника, давясь смехом, еле уползла от стойки.

      –Девушка, так вам гречку оставлять с сырниками? – неслось ей вслед.

      Ника только смогла рукой покачать отрицательно, было смешно и неловко из-за собственной глупости. А еще хорошо на душе, хорошо от того, что так начинался день, ведь там, в клинике будет не до смеха, хотя и в их трудном деле находились моменты, вызывающие настоящую неподдельную улыбку и даже смех иногда, казусы случались, как в обычной жизни.

      Автобус припарковался и они всей сменой не спеша, шли к госпиталю, глотали свежий воздух, зная, что двенадцать часов будет невозможно дышать, особенно в этих новых респираторах без клапана, шли к месту своей службы, да, службы, их работу сейчас можно сравнить только со службой, а все происходящее с войной, да, они ежедневно отвоевывали у смерти жизни людей, буквально выцарапывали из когтей костлявой. С утра все было хорошо: новеньких не было, сделав все назначения, вся смена работала в ординаторской, заполняли истории, противная процедура, прямо скажем бумажная волокита. Вдруг раздался звонок – нового пациента привезли. Пустое место было только в палате Ники, поэтому она пошла принимать больного. Он был совсем плох, совсем от слова совсем. Возникал вопрос – почему к нам, а не в реанимацию? Ответ ошеломил: «Там не берут, до утра не доживет. ВИЧ четвертой стадии, наркоман, сатурация никакая, легких нет почти. Посмертный оформите».

      –Как посмертный? Он же живой, в сознании, всё понимает! Ему всего двадцать девять! Да вы что, спятили?

      Ника заходилась от возмущения. Уваров тихо подошел, попытался успокоить её. Все доктора понимали, что у девочки первый такой тяжелый пациент, но они же не Боги. Ничего не поделаешь. Страшная фраза: «Так бывает».

      –Нет, нет, не бывает. Медицина, блин, гуманная! Да это же самая страшная смерть от удушья! Мы что будем все смотреть на его мучения, и ждать, когда он умрет?! Да вы что, как так можно, мы же люди! Трясущаяся от рыданий, с запотевшими и полными слез очками, задыхающаяся, маленькая, кажется ребенок ещё совсем, откуда столько стойкости и принципиальности? Она не вызывала жалости, только уважение, глядя на неё доктора как-то устыдились своей профессиональной черствости, приобретенной с годами: столько трагедий и горя прошло через них, что души покрылись защитным панцирем, зачерствели, чтобы не разорваться от чужих бед и слез, продолжая делать своё дело. Все понимали, что этого пациента не спасти, но как сказать этой девочке, что всё напрасно, продолжение его жизни – продолжение мучений, что ни в коем случае нельзя пропускать через себя этот ужас, иначе потом будет ещё больней, а тебе ещё дальше других СКАЧАТЬ