Синдром Л. Андрей Остальский

Чтение книги онлайн.

      – Что же вы, – говорю, – просите у меня то, что есть у вас самого? Вы и сами знаете все про время. У вас вон часы иностранные на руке. Дорогие, наверно, страшное дело.

      Чернявый изобразил шок. Уставился на запястье своей правой руки и говорит:

      – Откуда они тут взались, удивляюсь… С утра еще не было, клянусь…

      И свистящую в конце слова «удивляюсь» и «клянусь» так утрированно тянет, будто там по три буквы «с» в каждом, а не одна.

      – Вы левша? – спрашиваю.

      – Э-э, какая разница, слушай… Главное, чтобы человек был хороший, э-э…

      – И акцент у вас притворный, не натуральный… Смешно получается…

      Тут чернявый засмеялся. И я вместе с ним.

      Потом говорит, уже по-другому, почти без всякого акцента, так, намек какой-то небольшой:

      – Ну, рассмешил я тебя, Сашенька, и ладушки. А сейчас поедем ко мне пообедаем, а то я со вчерашнего дня ничего не ел.

      – Ну, уж это дудки, – начала я. – И тот факт, что вы знаете, как меня зовут, он ничего…

      Но тут я замолчала на полуслове. Потому что чернявый обернулся и кому-то помахал рукой. Я тоже обернулась и увидела, что к моей скамейке берлиозовской быстрым шагом приближаются, почти бегут, еще несколько мужчин крепкого сложения – и все как один кавказской национальности.

      «Пора уже кричать «помогите» или рано еще?» – пыталась я сообразить, и, пока думала да размышляла, упустила время, когда можно было еще что-то изменить. Через какие-то полсекунды я уже была окружена плотным кольцом крепких кавказских тел, полностью отгородивших меня от случайных взглядов, а заодно – и от мира, от всей нормальной человеческой жизни, которая для меня в тот момент и кончилась. Или, по крайней мере, так мне долго потом казалось.

      Тем временем мой красавец продолжал вести со мной свою издевательскую беседу.

      – Нэхорошо получается, Сашенька, – не спеша декламировал он и укоризненно качал головой в такт. – Разве ты не знаешь, что на Кавказе отказаться от угощения или гостеприимства – страшное оскорбление? Разве тебя папочка с мамочкой этому не научили?

      Так он пудрил мне мозги, а сам в то же время делал какие-то знаки своим сообщникам.

      – Я не…

      Почему я все еще пыталась с ним объясняться, когда нужно было кричать «караул», до сих пор не понимаю. Наверно, обратная сторона хорошего воспитания. Непреодолимый рефлекс такой – отвечать человеку на вопрос.

      Но я, собственно, и ответить-то не успела, потому что ровно на словах «я не» какая-то железная рука заткнула мне рот и нос тряпкой, пропитанной чем-то невероятно вонючим. Попыталась я тряпку от лица оторвать, но куда там – железные пальцы обхватили мои руки, кто-то двумя движениями разорвал рукав, и в локтевой сгиб вонзилась игла. Еще секунду или две я продолжала бессмысленно сопротивляться, пытаясь вырваться. А чернявый красавец принялся считать, почему-то по-японски:

      – Ич, СКАЧАТЬ