Синдром Л. Андрей Остальский

Чтение книги онлайн.

      Но, вместо того чтобы меня поблагодарить, Нинка еще больше разозлилась… С тех пор звонить перестала. А я решила: ну и шут с ней. Надоела. Пусть катится!

      Но теперь вот подумала, что надо напоследок ей себя показать, в новом виде-то. Потому как больше особенно некому. Все остальные подруги отпали уже давно и надежно.

      Надо было, конечно, хитрость проявить. А я, наверно, по излишней самонадеянности, думала: обведу ее вокруг пальца, запросто. И особенно разговор не продумала, не сосредоточилась. И потому облом случился.

      Дома у нее несколько вечеров никто к телефону не подходил, я не выдержала, позвонила ей на работу, в венерический диспансер этот ее дурацкий.

      Она говорит:

      – Я тебя прошу не звонить мне больше.

      Я в ответ:

      – Да ты что, очумела, что ли? Что ты так подругами разбрасываешься? Как будто у тебя их много… таких, как я.

      – Обойдусь, – отвечает Нинка, причем так отвечает – скорее шипит, чем говорит. Я говорю:

      – Если я тебя вдруг чем-то обидела…

      Но она мне даже закончить не дала. Сказала злобно:

      – Я скажу, чтобы меня больше к телефону не подзывали.

      И трубку повесила! Цаца…

      4

      Закон подлости, или закон о подлости, как смешно говорит Нинка, он неумолим, неотвратим и неизбежен.

      Прошло три недели, за которые так много случилось, что я и думать забыла про Нинкину обиду. И тут она звонит, говорит в трубку тихо, еле слышно:

      – Если хочешь, я приеду…

      Мелькнула у меня мысль: а чего это она вдруг сменила гнев на милость? Подозрительно как-то. Мелькнула и исчезла. Осталась другая: поздно, голубушка, опомнилась. Более не актуально.

      А Нинка, надо думать, ждала, что я начну вопить от восторга. Радоваться, что она меня простила, благодарить.

      А мне хотелось ей сказать: извини, ты опоздала. Тропо тарде.

      Но ничего этого я говорить не стала, все же чувствовала свою вину, несмотря даже на все обрушившиеся на меня события, на то, что голова моя, да что там голова, каждая капля крови моей была занята, заполнена совсем другим… Как будет одноклассница моя Нинка, работающая ныне медсестрой в венерологическом диспансере, реагировать на изменение моей внешности, меня теперь не очень волновало. Но я сказала:

      – Приезжай, конечно, приезжай.

      Нинка вроде удивилась – наверно, таких интонаций никогда от меня не слышала. Говорит:

      – Ты что, не рада?

      – Ну почему не рада? Рада. Приезжай.

      – Я могу в другой раз как-нибудь…

      – Да нет, почему в другой? Давай, приезжай сейчас.

      Говорю это, но голос не слушается, выдает.

      Но пока Нинка ехала через полгорода, из Бирюлева своего, я вполне взяла себя в руки, сосредоточилась…

      Совершенно СКАЧАТЬ