Азартные игры. Записки офицера Генштаба. Михаил Вожакин

Чтение книги онлайн.

      – Ее в Генштабе многие знают, – отвечал тот уклончиво. – Поспрашивай у Артанова: ее услуги дорогого стоят! Кадровику особенно. Только не западай: ее поцелуи опасны. Все ее любовники странным образом умирают! Иногда просто от гриппа, чаще – от диковинных болезней, науке пока не известных.

      То ли был уже пьян, то ли, как обычно, шутил. Если так, то можно и поддержать:

      – А ты сам не пробовал приударить?

      Он рассмеялся:

      – Боже упаси! Я не фаталист! Даже у Артанова не хватило духу.

      Прощаясь, шепнул совсем тихо, но с той же иронией:

      – Девушка – мечта. Рискни – тогда и узнаешь!

      Глава восьмая

      Комендант Василевский

      Рисковать?

      В генштабе? Когда за тобой наблюдают в сто глаз?

      Сто первый – «топтун», очкарик. С недавних пор и он за спиной появился. По-моему, одноглазый. Или маскируется под него.

      – Дима, это Генштаб, – успокаивал Тюрев. – Тут многих пасут. А уж нас, офицериков Центрального командного пункта, они обязаны проверять регулярно… Ты только в «интуристовские» кабаки не заглядывай, где иностранцы. Убедятся, что не заходишь, – через три дня отстанут. Затаись! Видишь, даже наш начальник Генштаба – и тот затаился.

      Действительно, как только Соколов занял министерское кресло, маршал Ахромеев все реже стал покидать свой кабинет.

      Почему – можно было только догадываться.

      В полночь Чапарьян напоминал коменданту охраны:

      – Игорек, не забудь доложить, как тронется ахромеевский лифт!

      – Обижаете, Юрий Тиграныч. Только, если можно, откройте тайну: почему он стал так задерживаться – начал писать мемуары?

      – Василевский, – назидательно произнес Чапарьян, – я понимаю, что ты по рождению инфицированный пехотинец, что ты девять лет провел в роте почетного караула. Стряхнул на плацу последние капли мозгов не только бойцам, но и себе. Не забывай, микроб: мои четырнадцать телефонов, включая домашний, не только прослушивают, но и пишут все двадцать четыре часа. Если не попрошу кого надо, распечатка всей твоей дури будет утром лежать у маршала на столе. Он тебя линчует за подобные речи!

      – Уже.

      – Что уже?

      – Уже линчевал. С утра. Сначала орал на дежурного офицера – что не расписаны авторучки, одну даже кинул в него. Явно целился в лоб, но промахнулся. Потом стал шипеть на меня: видно, Соколов и пожаловался!.. Маршал любит вместо зарядки покататься на велосипеде. В трениках, в кепочке. Часовой у дачных ворот его выпустил. Пока тот совершал моцион, на пост заступил другой – молодой. Видит – дедушка подъезжает. Дальше все по уставу: «Стой – кто идет?» – «Я Соколов!». Ответ бойца, который видел министра только на фото и в форме, совсем не смутил: «А я – Воробьев!». Тот взвился: «Я – министр!». Дальше рассказывать не могу: буду ржать, как ржали все, кто допрашивал потом Воробьева. Не исключаю, СКАЧАТЬ