Первые дни империи. Оганес Григорьевич Мартиросян

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Там, в темноте и в грусти. Под теплотой моей. Утро, вдвоем идем. Вечер, вдвоем на лавочке. Там же, нас больше нет. Алексис рассмеялась и зачеркнула строки.

      – Я же глупа настолько. Я же, настолько я. – И показала пальцем, и покрутила им возле виска и выстрелила. – После идем гулять, на каток и на танцы, но не танцуем оба. Просто вдвоем стоим, после чего знакомимся.

      – Здравствуй, привет, ждала?

      – Здравствуй, конечно, тоже.

      Можно совсем без слов, так, только так мне лучше. Раньше знакомился. Расстояние больше. Не переплыть. Тону. Слово вынырнуло изо рта, как голова тонущего, в последний раз, после ушло в пучину. Было в последний раз. Как далеко то слово, кто же его расслышал, может быть, кто-то, но не подоспел никто. Невыносимо поздно. Спать, ну давай, пора. Хватит уже дурачиться. Алексис занята делом. То раздувает щеки, то выпускает воздух. Ползает, что-то ищет, то ли носок, а то. Нет, не уснуть никак. Ночь, а вокруг дурачества. Правду, что вбита в гроб, трудно обратно вытащить. Шляпка одна торчит. Песня звучала оровел и до сих пор звучит. Нас же с тобою двое, две слезы, упадем. Вдумайся, ведь из глаз. Что за глаза такие. Что за глаза такие. Что за глаза кругом. Я их случайно вынул и положил на стол.

      – Может, случайно выдумал.

      – Что такое случайность?

      – То, что вне разума.

      – Если там тоже разум?

      – В смысле?

      – Наш разум – еж. Съежился, спрятался. Только вдруг распрямился – рысь запустила коготь. Думал еж, что один, коготь ему – случайность, ну а для рыси – нет. Мясо съедаемое. Мясо съедающее. Две разновидности мяса. Разного вида мясо. Это есть мир животных. Человек за косичку себя вытащил, сколько налипло их. Ведь налипшее мстит, что потеряло родину, что живет на чужбине. Тянут в разные стороны, убивают друг друга.

      – Как за косичку вытянул?

      Делаю ей косичку, очень тугую делаю. Пальцем вхожу в пупок. Связанная со мной. Чувствуешь, ток течет. Алекс притихла, слушает, как этот ток течет. Алексис заряжается и засыпает так. Спящая рядом Алексис: вдох, поцелуй и вдох. Переболел забвением, переболел лицом. Мерзнет, когда встаю, если укрыта даже. Ищет, как грудь ребенок, это когда во сне.

      …Квартира обозначила свое преимущество перед нами. Свет вдруг погас. Окна заскрежетали. Сильно захлопали двери. Мы забились в свой угол, мы стояли в углу. Мы зажгли свою свечку, мы держали в руке, да, в одной на двоих руке. Мы шептали молитвы, мы просили о милости. А квартира гремела, а квартира орала, а квартира гнала. Мы шептали молитвы, мы стояли в углу, мы ничего делали. Мы ничего, не мы… Никогда не прощу такое.

      * * *

      У всех шевелятся рты, но звуков из них не слышно. Речи одной воды. Самолет, раз взлетев, раз испытав на себе полет, вдохнув в себя встречный воздух, ни за что не приземлится на землю. Это только в реальности нашей он приземляется. Люди подкармливали птиц, пока их железные братья не стали в ответ уже сами подкармливать людей бомбами. Да, они нас подкармливают. Они видят скопление людей, они видят, что люди нуждаются, они кормят их тем, что у них есть, тем, чем кормили их раньше люди. Они возвращают хлеб, но хлеб перевернутый. Орел клевал СКАЧАТЬ