Грани русского символизма: В. Соловьев и Ф. Сологуб. В. А. Мескин

Чтение книги онлайн.

      В сне земном мы тени, тени…

      Свое эпатировавшее тогдашнего читателя творчество, в котором относительно немного внимания уделялось совпадению-несовпадению отображаемого предмета и его отображения, в котором на пределе возможного работало художественное воображение, Ф.Сологуб оправдывал следующими принципиальными для него рассуждениями: отказаться от искусства воображения в пользу искусства отображения – значит отказаться от прекрасной Дульцинеи в пользу грубой Альдонсы. Но этим принципом в значительной мере руководствовался и В.Соловьев, который писал об этом и серьезно, и в шутливой форме:

      В предисловии к третьему изданию своих поэтических произведений В.Соловьев признавался, что простонародной Афродите его стихи "не служат ни единым словом". Такое признание мог сделать и Ф.Сологуб.

      Речь, отметим еще раз, не идет о полной аналогии и всегдашнем согласии. Скажем, В.Соловьев, в чем-то противореча себе, поднял вопрос о вреде исходной донкихотской позиции автора в литературе, а Ф.Сологуб, по сути, анонимно спорил с ним, восхваляя любое проявление донкихотства в искусстве. Впрочем, спор этот, восходящий к размышлениям И.Тургенева о достоинствах и недостатках персонажей типа Гамлета и Дон Кихота в известной одноименной статье 1860 года, напрямую не связан с проблемой воображения – отображения в художественном творчестве. Существенно то, что позже последователи старейшины русского символизма будут воспринимать мышление в образах только как создание сладостной или горько-сладостной легенды, как сотворение мифа, как побег от грубой действительности – "бабищи Матрены" – к Мадонне, к "незримому очами". Символизм действительно можно понимать и объяснять как уход из явного мира в "сотворенную форму" (Е.Комарова). И отметим, вариант Альдонсы, причем под тем же именем Матрена, антипод романтичной другой, еще явится на страницах символистской прозы – в романе А.Белого "Серебряный голубь" (1909).

      Важное сближение В.Соловьева и Ф.Сологуба видится в том, что оба они понимали решающее значение нравственности, "духовной пружины", в формировании человеческого облика и в формировании человеком образа жизни. В письме к К.Романовой В.Соловьев писал о людях, уверенных в том, что насилием можно побороть насилие: "Это, может быть, очень хорошие люди, но весьма плохие музыканты… Я знаю, что всякое преобразование должно делаться изнутри – из ума и сердца человеческого. Люди управляют своими убеждениями, следовательно, нужно действовать на убеждения, убедить людей в истине"[98]. Об этом же говорил Ф.Сологуб в статье "Что делать?" (1917): "Я поверил бы в издыхание старого мира, если бы изменилась не СКАЧАТЬ