Девятный Спас. Анатолий Брусникин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ свое, это уж как по-отецки полагается, но не ныли, не орали, снесли наказание по-диковинному смирно.

      Разбираться, где болтались до рассвета, из-за чего разодрались и почему на себя не похожи, было некогда. Сразу после порки пришлось их мыть, чесать, следы драки белилами замазывать, наряжать в праздничное, и скорей в дорогу. До Москвы неблизко. Давай Бог к послеполудню поспеть. Сами виноваты, что некормлены остались, а выспаться можно и в дороге.

      Они и правда скоро уснули, раскинувшись на тюфяках со свежим сеном и прижавшись друг к другу.

      Отцы часто оглядывались, вздыхали. Спящие чада были похожи на двух кротких ангелов. Один – в нарядном алом кафтанчике, сафьяновых сапожках, сребронитяном поясе; другой – в хорошем синем армячке, вышитой по вороту рубашке.

      И у помещика, и у попа на сердце кошки скребли, особенно же тосковал Викентий, боялся, что нынче расстанется с сыном навсегда. Он и давеча, когда Лешку вервием по заднице стегал (нельзя было не постегать), руку придерживал и слезы глотал.

      За повозкой, перебирая копытами, шли два коня под бархатными попонами: большой вороной Лариона Михайловича и маленькая, но юркая лошадка для Мити. Доберутся до Москвы – пересядут в седла, как положено настоящим дворянам, а в тележке поедут поп с попенком.

      Алешка вдруг заорал во сне, вскинулся. Глаза выпучены, в них ужас.

      – Ты чего? – спросил разбуженный криком Митьша.

      Покосившись на взрослых, попович пробурчал:

      – Ничего…

      Перед отъездом они еле-еле улучили миг пошептаться в закутке. Митьке мало что было рассказывать. Очнулся в предрассветных сумерках, в канаве. Побежал домой. Вот и весь сказ.

      Ну а Лешка только и успел ошарашить главным: что Илейка утоп и что о том помалкивать надо. Ни про погоню толком не обсказал, ни про то, как младенца на себе пять верст до Сагдеева пер. Стукнул в ворота, положил ребенка и задал стрекача. Дите в батистовой рубашонке, в одеяльце с вышитыми гербами. Не замерзнет.

      Сторож Алешку видел, кричал что-то в спину, но гнаться не стал. Что объявляться, – только себе хуже, – мальчик еще в дороге решил. Ну их, бояр с князьями. То ли наградят, то ли живьем сожрут. Дело-то темное.

      И про Илью лучше никому не говорить. Его теперь не вернешь, а спрос будет с того, кто жив остался.

      От пережитого за ночь сделался Лешка, как деревянный. И не помнил, как за остаток ночи двадцать с гаком верст обратной дороги отмахал. Трясли его, расспрашивали, лупцевали – ничего не слышал, не чувствовал. Лишь перед глазами все крутилась водоворотами черная вода.

      И во сне тоже приснилась…

      Солнце давно уже переползло за середку неба, до Москвы оставалось близко.

      На Яузе, в сельце Ростокине, пути аникеевцев разошлись.

      Дворянам надо было дальше ехать верхами, по-вдоль речки, в Преображенское. По дороге, средь многих знатных людей, кто ныне торопился в Троицу поклониться восходящей силе, Ларион Михайлович встретил немало прежних СКАЧАТЬ