В ожидании дождя. Деннис Лихэйн

Чтение книги онлайн.

      – Значит, хотите узнать о смерти Карен Николc.

      – Ага.

      Она прожевала, затем отпила чаю.

      – Опасаетесь, что ее толкнули?

      – А ее толкнули?

      – Не-а. – Она откинулась на спинку стула, наблюдая за стариком, кормившим на улице голубей. Лицо у него было сморщенным и маленьким, а нос – таким крючковатым, что старик очень напоминал птиц, которых подкармливал. Мы сидели в «Кафе де Хозе у Хорхе», в квартале от места происшествия. Здесь подавали девять различных видов булочек, пятнадцать видов кексов, блюда из тофу и что угодно с отрубями.

      Джоэлла Томас сказала:

      – Самоубийство это. – Она пожала плечами. – Яснее ясного. Убийцей оказалась гравитация. Никаких признаков борьбы, никаких следов рядом с местом прыжка. Черт, да яснее дела и быть не может.

      – И этот суицид вполне объясним, да?

      – В каком смысле?

      – Бойфренд попал в аварию, она в депрессии, все такое?

      – Вполне логичное предположение.

      – И этого достаточно?

      – А, понимаю, к чему вы клоните. – Она кивнула, а затем покачала головой: – Слушайте, вот самоубийства… Их вообще редко можно объяснить. И вот еще что: большинство самоубийц записок не оставляет. Процентов десять могут что-то такое черкнуть, а остальные? Просто убивают себя, а мы гадай почему.

      – Но должно же быть что-то общее.

      – Между жертвами? – Она снова отпила чаю, снова покачала головой: – Ну, очевидно, что все они находятся в депрессии. А кто нет? Вот вы что, каждое утро просыпаетесь и говорите себе: «Как хорошо быть живым»?

      Я ухмыльнулся и покачал головой.

      – Я так и думала. Как и я, собственно. А как насчет вашего прошлого?

      – Э-э?

      – Ваше прошлое. – Она ткнула в мою сторону ложкой, затем помешала чай. – Вот вас полностью устраивает вообще все, что с вами происходило? Или все-таки есть какие-то вещи, которые вы ни с кем не обсуждаете, но которые заставляют вас содрогаться даже двадцать лет спустя?

      Я задумался над ее вопросом. Однажды, в раннем детстве – мне было лет шесть-семь, не больше, – отец выпорол меня ремнем. Я зашел в спальню, которую делил со своей сестрой, увидел, как она стоит на коленях и играет со своими куклами, и ударил ее по затылку изо всех сил. Выражение ее лица – шок, страх, но вместе с тем и усталое смирение – этот образ врезался мне в мозг и засел там гвоздем. Даже сейчас, больше чем четверть века спустя, ее девятилетнее лицо всплыло в моей памяти, и меня накрыло волной стыда столь жгучего и всеобъемлющего, что казалось – еще немного, и она сомнет меня и размажет по полу.

      И это только одно воспоминание. Одно из очень длинного списка, составленного за жизнь, полную ошибок, просчетов и эмоциональных срывов.

      – У вас по лицу видно, – сказала Джоэлла Томас. – Есть какие-то куски прошлого, с которыми вам никогда не смириться.

      – А у вас?

      Она кивнула:

      – О СКАЧАТЬ