«Додж» по имени Аризона. Андрей Уланов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ предупреждал. Выжал сцепление, газанул – «Додж» с места рванул, только земля из-под колес брызнула. Ну и, само собой, грохот в кузове. Проехал мост, оглянулся назад – рыжая из-под брезента выбирается, за плечо держится и шипит сквозь зубы.

      – Ну как, – спрашиваю, – может, все-таки сядешь на сиденье?

      Рыжая меня взглядом ожгла, словно кипяток плеснула. Перебралась на сиденье, устроилась и молчит.

      – Ау. А дорогу кто будет показывать, Пушкин или Сусанин?

      – Прямо, – говорит, – а затем направо.

      – Ну вот, так бы сразу и сказала. Гэрадаус унд дан нах рехтс.

      Нет, надо с этими немецкими словечками заканчивать. А то сыплются они из меня к месту и не к месту. Вон как рыжая на меня возмущенно косится глазищами своими желтыми. Глаза у нее, как два прожектора, так и прожигают насквозь. Дымиться, наверно, скоро начну от этих взглядов.

      Помню, у нас в разведроте один парень в медсанбат на пару дней угодил с касательным ранением, а на столе письмо недописанное осталось. Адрес он нацарапал, а само письмо так и не начал – два дня думал, чего б такое написать, и додумался – пулю плечом поймал. Ну а мы после поиска гурьбой ввалились, красные от мороза и наркомовских – и давай за него дописывать. Еще края на коптилке обуглили и начали: «Дорогая Катя. Пишу я тебе из горящего танка».

      И пошло-поехало. Каждый норовит свое вставить.

      «Глаза ваши горят в ночи, как две осветительные ракеты. Вы прекрасней, чем залп «катюш». Каждый раз, когда я сжимаю пальцами горло очередного фашистского гада, я думаю только о вас…» и так далее. Всю страницу подобной чушью измарали. Вспоминать стыдно.

      И вдруг капитан заходит. Сел, начал читать, а мы стоим вокруг и трезвеем потихоньку. Ну, думаем, ой, что сейчас будет. Во-оздух! Хоть под нары ныряй!

      Дочитал до конца, усмехнулся, взял ручку и дописал пару строк. А потом вышел. Ну, мы к столу, а там:

      «Дорогая Екатерина. Это письмо написали бойцы той роты, где служит ваш Виктор. С ним все в порядке, просто они его очень любят и решили ему помочь. Вас они тоже любят, так что не обращайте на все эти шутки внимания». И подпись.

      Так-то вот.

      Ладно. Проехали мы километров двадцать, гляжу – самолет. Наш, истребитель, «яковлев». Лежит – в землю мотором ткнулся.

      Я к кабине – а в ней летчик. Сорвал фонарь, сунулся – да где уж там. Он тут уже не меньше суток сидит. И главное – дыр от пуль нет, только лицо кровью залито.

      Отстегнул его кое-как, вытащил на траву, документы из кармана достал, «ТТ» из кобуры, вместе с обоймой запасной. Начал смотреть – а он меня на год младше! Лейтенант. Только-только двадцать исполнилось. Сижу рядом и думаю – ну что же ты натворил, лейтенант! Прыгать надо было, прыгать! А ты ее сажать поволок. Ну и посадил, называется.

      Кроме документов, у него еще только бумажник нашелся. А там – одна сторублевка, сиреневая, мятая, и фотокарточка. Девчонка с косичками улыбается. А подписи на обороте нет.

      Обошел самолет вокруг – ну да, только в мотор и попало. Двигатель, пушка, пулеметы – все всмятку, перекорежило СКАЧАТЬ