Под выцветшим знаменем науки. Сергей Дженюк

Чтение книги онлайн.

      Переходя от личного круга общения к профессиональному, надо вернуться к отношениям Вавилова со старшим братом. Нет сомнений в их взаимной привязанности и душевной близости. Они выросли в большой благополучной семье, при традиционной отцовской строгости и некоторой дистанции между старшим и младшим братом.

      Исследователь параллельных биографий не может пройти мимо братьев Вавиловых за время от их прихода в большую науку в начале 1920-х годов до слома жизни Николая Вавилова в августе 1940-го. По отдельности о них написали многие авторы. Сергей Вавилов был хорош как образец советского ученого, ради которого не надо было сильно отклоняться от исторической правды. Николай Вавилов больше интересовал тех, кому тема сталинского террора была важнее, чем открытие центров происхождения культурных растений. В этом нет ничего плохого – Галилея мы тоже знаем прежде всего как жертву инквизиции, а спутники Юпитера мог открыть и кто-нибудь другой.

      На этом отрезке жизни Вавиловых интересно то, насколько похожи были их научно-административные достижения при полном несовпадении не только научных областей, но и образа жизни в науке. Со сдвигом в несколько лет, соответственно разнице в возрасте, оба достигли званий членкора и академика, возглавили институты, стали депутатами высоких уровней. Оба написали научно-популярные книги, признанные классикой жанра. При этом старший был полевым исследователем, пропадавшим в экспедициях, а младший занимался чисто лабораторной физикой в нескольких минутах ходьбы от дома (если считать главной его работу в ГОИ). На высших уровнях естествознания и академической иерархии это могло быть уже не так важно – в любом случае у них были и темы, и время, и родственные стимулы для постоянного общения (даже за вычетом затяжных путешествий старшего Вавилова). Но в дневниках их совместная жизнь никак не отразилась, не говоря уже об обмене идеями и каких-нибудь общих замыслах. Вавилов вообще почти не возвращался к эпизодам из прошлой жизни, хотя намеревался написать воспоминания (по-видимому, ничего такого не сохранилось даже в отрывках). В общем, профессиональным биографам тут еще есть над чем поработать.