Сквозь черное стекло. Константин Лопушанский

Чтение книги онлайн.

      – Чего это ты в этом платье сиротском? – раздраженно говорит Михаил Александрович. – Тебе же столько всего накупили. Где это все?

      – Я в церковь сейчас пойду, на службу.

      – Понятно. В церковь по-скромному, а по жизни – от «Версаче». Логично.

      Настя продолжает сидеть, опустив глаза, не притрагиваясь к еде. Молчит.

      – А чего не ешь? Сидишь, как статуя… Что случилось опять?

      – Я причаститься хочу сегодня.

      – А что, перед этим нельзя есть?

      – Нельзя.

      Молчат. Михаил Александрович поглядывает на Настю, но она не поднимает голову.

      – Я спросить хотела у вас. одну вещь, – наконец произносит Настя тихо, подняв глаза.

      – Ну, спроси.

      – А если бы операция не удалась. Как бы вы поступили со мной?

      Михаил Александрович отвечает не сразу, с удивлением и интересом вглядываясь в Настю.

      – Хочешь честно?

      – Честно.

      – Отвез бы тебя обратно в интернат. И все. Ну, денег может быть дал, немного. Калека мне не нужна. Да и никому не нужна. Что? Сомневаешься в этом? Нет, девочка, мир так устроен. Всем нужны здоровые, красивые и молодые. А ущербные – они для чего? Сами мучаются и другим создают проблемы. Разве не так. Я бы им всем, честно говоря, разрешил эвтаназию. Всем было бы лучше от этого. Когда-нибудь так и будет.

      Настя молчит, не отвечает.

      – А почему спросила?

      – Так. Подумала. А вот еще. Вы говорили, что любите меня, так?

      – Ну. – Михаил Александрович с интересом посмотрел на нее, даже перестал есть.

      – А вы знаете, есть такой брак. Называется белый. Это когда люди живут вместе, в любви живут, но без отношений. интимных. А мы разве не можем так?

      Михаил Александрович взял ее руку и притянул к себе, возможно, крепко сжимая ее при этом.

      – Ой, больно так, – невольно вскрикнула Настя, – пустите.

      Но Михаил Александрович продолжал держать ее руку, вглядываясь глаза в глаза. Молчал.

      – Значит, не любишь? – наконец произнес он. – Не любишь… не любишь.

      – Почему? Нет. Люблю, наверное, но как-то иначе, не так как вы хотите.

      – Интересно, – вдруг усмехнулся Михаил Александрович, – Другая бы на твоем месте врала, говорила бы люблю, обожаю. А ты нет. Говоришь правду. Не люблю и всё. Это хорошо, что ты говоришь правду. Это редкость.

      Зазвонил телефон. Михаил Александрович наконец отпустил ее руку и включил трубку.

      – Да? – говорит он быстро и сразу же встает и направляется к окну. – Так. Уже приехал? Ага, вижу. Молодцы. Давай, разгружайте. Но очень осторожно, головой отвечаешь мне.