Огнем и мечом. Генрик Сенкевич

Чтение книги онлайн.

      – Сорвиглавец, – поправил шляхтич.

      – Один черт! Из Пёсикишек.

      – Из Мышикишек, – поправил шляхтич.

      – Один черт. Nescio[13], что бы я предпочел. Мышьи кишки или песьи. Но жить – это уж точно! – ни в каких не желаю, ибо и отсидеться там трудновато, и покидать их конфузно. Ваша милость! – продолжал он объяснять Скшетускому, указывая на литвина, – вот уже неделю пью я на деньги этого шляхтича, у какового за поясом меч столь же тяжеловесный, сколь и кошель, а кошель столь же тяжеловесный, сколь и разум, но если поил меня когда-нибудь больший чудак, пусть я буду таким же болваном, как тот, кто за меня платит.

      – Ну, объехал его! – смеясь, кричала шляхта.

      Однако литвин не сердился, он только отмахивался, тихо улыбался и повторял:

      – От, будет уж вам, ваша милость… с л у х а т ь гадко!

      Скшетуский с интересом приглядывался к новому знакомцу, и в самом деле заслуживавшему называться чудаком. Это был мужчина росту столь высокого, что головою почти касался потолочных бревен; небывалая же худоба делала его и вовсе долговязым. Хотя весь он был кожа да кости, широкие плечи и жилистая шея свидетельствовали о необычайной силе. На удивление впалый живот наводил на мысль, что человек этот приехал из голодного края, однако одет он был изрядно – в серую свебодзинского сукна, ладно сидевшую куртку с узкими рукавами и в высокие шведские сапоги, начинавшие на Литве входить в употребление. Широкий и туго набитый лосевый пояс, не имея на чем держаться, сползал на самые бедра, а к поясу был привязан крыжацкий меч, такой длинный, что мужу тому громадному почти до подмышек достигал.

      Но испугайся кто меча, тот бы сразу успокоился, взглянув на лицо его владельца. Оно, будучи, как и весь облик этого человека, тощим, украшалось двумя обвисшими бровями и парою таково же обвислых льняного цвета усищ; однако при этом было столь открыто, столь искренно, словно лицо ребенка. Помянутая обвислость усов и бровей сообщала литвину вид одновременно озабоченный, печальный и потешный. Он казался человеком, которым все помыкают, но Скшетускому понравился с первого взгляда за эту самую открытость лица и ладную воинскую экипировку.

      – Пане наместник, – сказал тощий шляхтич, – значит, ваша милость от господина князя Вишневецкого?

      – Точно.

      Литвин благоговейно сложил руки и возвел очи горе.

      – Ах, что за воитель это великий! Что за рыцарь! Что за вождь!

      – Дай Боже Речи Посполитой таких побольше.

      – Истинно, истинно! А не можно ли под его знамена?

      Тут в разговор ввязался Заглоба:

      – И заимеет князь два вертела для кухни: один из этого сударя, другой из его меча; а может, наймет вашу милость заплечных дел мастером или повелит на вашей милости разбойников вешать. Нет! Скорее всего он сукно мундирное станет мерить! Тьфу! Ну как тебе, сударь, не совестно, будучи человеком и католиком, ходить длинным, словно serpens[14] или басурманская пика!

      – С л у х а т ь гадко, – терпеливо сказал литвин.

      – Как СКАЧАТЬ