Как лепить планеты. Рассказы. Мария Романушко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всё так же расслабленно смотрел в ярко размалёванный экран телевизора. Звук был выключен. Рядом, опустив голову на стол, дремал Ванька-Ванюшка.

      Неожиданно заскрипела лестница, и откуда-то сверху сошла пожилая дама, с прямой, негнущейся спиной столбовой дворянки и скорбным лицом. Жена Большого Поэта. Несмотря на жару, она зябко куталась в большую белую шаль. Слегка кивнув нам, она опустилась поодаль в кресло и, оставаясь безмолвной, с любопытством рассматривала меня.

      – Это та самая М., о которой я рассказывал Вам, – сказал, обращаясь к ней, мой крёстный. А мне шепнул: «Она очень интересуется современной поэзией».

      Старая дама, с ещё большим удивлением окинув меня взглядом, спросила надтреснутым голосом:

      – Мне говорили, Вы пишете стихи?

      – Да.

      – Ну, так почитайте же нам! – не попросила, а приказала она. Голос у неё был тихий, но властный.

      «Прочти, прочти что-нибудь, – шепнул мне крёстный. – Ведь она ради тебя спустилась, ты её заинтриговала».

      Я продолжала пребывать во взвинченном настроении, требовавшем выхода.

      – Посвящается Гумилёву! – с вызовом сказала я.

      – Льву? – уточнила дама.

      – Нет. Николаю!

      Ты откуда, заблудившийся трамвай?..

      Пыль глухая на колёсах и трава.

      Мне сегодня сердце шепчет, задрожав:

      «Машенька – жива!..»

      В пыль и прах – прошедшие года.

      Говорит: не расставались никогда.

      Я в трамвай вбегаю на ходу.

      Машеньку найду!

      Не в безумье, не во сне и не в бреду —

      Я тебя найду!

      Скрежет, хохот, поворот и стёкол дрожь:

      «Не найдёшь!»

      На безмолвных колокольнях – пыль, трава.

      Машенька мертва…

      Овощной, капустный дух над алтарём —

      Все умрём.

      Старая печальная дама слушала меня в напряжении, которое передалось мне по воздуху, как электричество. А её муж, толстый барин с бородавкой на лбу, смотрел на меня протрезвевшим взглядом…

      Неподкупные не дремлют сторожа…

      «Но сирень цветёт, заря ещё свежа!»

      Обезглавленная бедная Москва,

      Ты ещё – жива?

      Ты – царевна спящая в гробу.

      Не могу

      Взгляда жуткого от милой оторвать…

      Целовать,

      Целовать, покуда теплится заря…

      Может – зря?

      Машенька, Москва, Россия, Машенька,

      Страшно мне!

      Ах, оставь, оставь меня, трамвай —

      Чистый грай

      Неостуженных колёс… Мне – пешком.

      Жизнь ли, смерть ли, – всё равно.

      Здесь мой дом.

      Когда я закончила читать – тогда, в начале семидесятых, когда на имени Николая Гумилёва ещё лежало табу, – в комнате повисла пауза. Молчала дама. Молчал мой крёстный. Все, как я понимала, ждали реакции СКАЧАТЬ