Ребёнок обязан жить с матерью. Повесть. Марина Арсенова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ много друзей-приятелей в возрасте 25—30 лет. Я иногда рассказываю им про девяностые. А то они либо не помнят, либо помнят, но смутно.

      Вот, говорю, у нас в школе как было: перед уроком физкультуры в раздевалку для девочек приходили мальчики, чтобы выкурить по сигаретке. Сама я иногда курила в мужском туалете. Бабушка моего одноклассника Лёши Черепанова торговала у школы сигаретами поштучно – мы все у неё покупали. Это, кстати, была очень приличная школа в центре города.

      После школы мы гуляли в сквере. Там иногда встречали бездомных детей. «Я убежал, когда мой папа убил моего брата, – говорил мне голубоглазый мальчик лет семи. – В приюте бьют, я туда не хочу. Я сплю вон там, за мусорными баками. Мне нравится нюхать клей, потому что я как будто смотрю мультики».

      Лет в двенадцать я перепробовала все спиртные коктейли, которые мне спокойно продавали в киоске у метро. Это сейчас я до сих пор пиво без паспорта не могу взять, а на своё 14-летие купила шесть бутылок водки! Для компании человек в десять. Это был мой самый дикий день рождения в жизни. Мы упились в том сквере: все потом блевали, а одна девочка описалась.

      Ещё я рассказываю о проститутках, которые стояли по всему городу по ночам. О россыпях шприцов в подъездах. О том, как любая школьница (я) знала, какие у нас в городе криминальные авторитеты. О том, как «убивали людей, и все бегали абсолютно голые». И электричества не было. А драки, разумеется, были!

      В общем, теперь вы знаете, откуда они всё это берут.

      VII

      Впервые я ушла из дома в одиннадцать лет.

      Мы с матерью поругались из-за какой-то мелочи: из-за того, какую программу смотреть по телевизору. Мы жили вдвоём – с отчимом мать тогда разъехалась, – и между нами ещё оставались какие-то чувства: чаще мы друг друга раздражали, но иногда могли о чём-нибудь пообщаться.

      В тот вечер мы наорали друг на друга, и я решила «наказать» мать, уйдя, а она «наказывала» меня, делая вид, что ей всё равно. Я натянула лосины, надела материну белую блузку, обула новые красные туфельки и вышла.

      Куда идти? Я по привычке дошла до трамвайной остановки, откуда каждый день ездила в школу в центр города с нашей окраины. Подошёл 21-й. Я села в полупустой вагон. Был тёмный и тёплый киевский вечер, начало одиннадцатого.

      Поначалу никакого плана у меня не было. «Странно, трамваи не ходят кругами, а только от края до края», – пела пару лет спустя Земфира, и я всегда недоумевала: трамваи ходили именно что кругами! Я знала, что 21-й дойдёт до Контрактовой площади и, дребезжа стёклами над брусчаткой, развернётся – поедет обратно, в тихую зелёную Дарницу, где мы жили тогда с матерью. Я подумала, что, прокатившись туда-сюда, я вернусь домой – и пусть мать за эти два часа поймёт, как была неправа!

      Я сидела у окна, смотря то в ночь за окном, то на своё отражение в стекле, а когда мы доехали до последней остановки, вдруг оказалось, СКАЧАТЬ