За чьи грехи? Историческая повесть из времени бунта Стеньки Разина. Даниил Мордовцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ только по единой ноге и рыщут борзее птицына летания, а егда сядет или ляжет, то ногою от зноя и от дождя закрывается». Как же это, батюшка, об одной ноге? – удивленно посмотрела она на отца.

      – А так, дитятко, чудеса Господни неисповедимы, – отвечал царь серьезно.

      Девочка как бы смутилась немножко, но снова нагнулась над книгой и что-то искала в ней.

      – А вот смотри, – сказала она торопливо, – слушай: «Тамо же есть люди безглавнии, им же есть очи на плечах, и вместо уст и носа имеют на персех по две дыры». Как же это, батюшка? Разве без головы можно жить? – спросила она.

      – Не знаю, милая; но у Бога все возможно, – задумчиво говорил Алексей Михайлович. – А где ты взяла эту книгу? – спросил он.

      – Мне мама дала ее почитать, а маме ее подарил протопоп Аввакум.

      «Аввакум», – повторил про себя Алексей Михайлович.

      Он опять задумался, опять что-то укором подкатилось к его сердцу. «Может быть, за правду и этот страдает, – думалось ему, – но где правда, где истина… Истина! Иисус же ответа не даде! Боже великий!»

      При имени Аввакума он вспомнил, что этот мученик религиозного фанатизма, по его же повелению, прикован на цепь в одной из келий монастыря Николы на Угрешу. А кто прав? Он ли, Аввакум, Никон ли? Двуперстное или троеперстное сложение? Где же истина?

      «Иисус же ответа не даде», – ныло у него на сердце.

      Видя грустную задумчивость отца, юная царевна стала робко ласкаться к нему, и ему представилась другая такая же сцена: юный Воин ласкается к своему отцу; а теперь этот отец осиротел, и осиротил его он.

      Желая отогнать мрачные мысли, Алексей Михайлович машинально берет подаренную царице Аввакумом книгу и читает вслух:

      – А, вон оно что! О нашей Европе тут пишется, вишь ты! Европой ее именуют: «Вторая часть сего мира зовется Ефропа, яже простереся по горам, тамо язык германский, Готфы, тамо же величайшая река Дунай…» Вишь ты! – перебил он сам себя. – Дунай, а мою Волгу-то и забыли? А може, мы не в Ефропе живем? Посмотрим, что дальше будет: «…а от моря язык благоизбранный и людие храбри словенстии, яже суть Русь!..» Вишь ты! – улыбнулся он. – Не забыли и нас, спасибо! Ну, ин дале: «таможе-бриляне», это еще что за бриляне? Не вем… «…чехи, ляхи, поляки, воринганы (варяги, надо бы думать), фрязи, микияне (таких не знаю), дауцы, керенгвяне (и таких не слыхал), Фрисляндия и иные многие земли. На другой половине тоя же Ефропы земли Остерляндии, Сунгория, Бесемия, галове, греки, та страна даже до моря».

      Книга так заинтересовала Алексея Михайловича, что он присел к столу, а юная царевна взмостилась к нему на колени и обвила рукою его шею.

      – Ах ты, девка! Тяжелая какая стала! – ласково трепал он волосы у девочки. – И не диво, тринадцатый годок уж пошел.

      – Нет, батюшка-царь, четырнадцатый! – поправила она отца.

      – Ой ли? Ну, совсем невеста, пора замуж!

      – Я замуж не хочу!

      – Ну, захочешь… Сиди смирно! Посмотрим, что там дале книга пишет.

      Он нагнулся и СКАЧАТЬ