Мемуары. Переписка. Эссе. Давид Самойлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «физиономичным» среди нас был Глазков. Печальный парадокс в том, что вслед за Маяковским, наступившим на горло собственной песне, наиболее физиономичный поэт оказался от своей физиономии, решив, что так ему будет легче жить, и стал публиковать трафареты и пустяки – публикации ради публикации…

      Наши группы поредели после войны: уцелевшие частью не оправдали творческих надежд. Выросли и получили признание – Слуцкий и ты.

      Теперь – почти официально – спрашиваю тебя как представителя лиц по творческому наследию Бориса: написать ли мне воспоминания о Борисе Слуцком?

      На твоем вечере подумал: а ведь ты – последний из могикан литинститутской школы предвоенных лет!

      Могиканин…

      Мог ли Каин?

      Мог! И – Каин?!

      Мог. Не Каин.

      Спектр смыслов, относящийся ко многим нам. К тебе – четвертый смысл.

      Будь здоров и вдохновен!

      Твой Юлиан

      P. S. Шлю стихотворение, которое любил Слуцкий.

Пушкин

      Пушкин, русский эфиоп!

      Мы с тобой отчасти схожи,

      Хоть совсем различны рожи

      И пути дорог и троп;

      Рос известным ты повесой,

      Рано занялся поэзией.

      Пред тобой я остолоп,

      Пушкин: русский эфиоп.

      Был горячего ты нрава,

      И тебя пригрела слава,

      А меня – по шее хлоп…

      Пушкин – русский эфиоп!

      Глаз стихом колол не раз ты;

      Не был я такой зубастый,

      Не вгонял врагов в озноб,

      Пушкин, русский эфиоп!

      Но и я писал по чести,

      Без притворства и без лести,

      Не расшиб в поклонах лоб,

      Пушкин – русский эфиоп!

      Не в погоне за моментом

      И не ради монумента

      Я стихов тома наскреб,

      Пушкин, русский эфиоп!

      Чтоб, как ты, не лицемеря,

      Мог сказать я в полной мере

      Перед тем, как лягу в гроб:

      Я – поэт, а не холоп!

      Пушкин, русский эфиоп!

      1951 г.

      Юлиан Долгин

      № 6. 17–18/VI.1987

      17–18/VI.1987

      Дорогой Давид!

      Минуло ща 40 лет нашей – преимущественно заочной – дружбе.

      Очень рад, что наконец-то обладаю твоими перлами, хотя и не всеми из мне известных.

      Огромное спасибо за огонечек души[50]: мал золотник, да дорог!

      Все у тебя хорошо, отлично, очаровательно, тонко и мило, без малейшей серятины. Но особенно по мне: «Сороковые», «Тогда я был наивен…», «Дай выстрадать стихотворение!..», «Цыгане», «Кто устоял в сей жизни трудной», «В этот час гений садится писать стихи», «Не исповедь, не проповедь…».

      Щемяще-доброе и добротное «Грачи прилетели». Это – снайперски точное попадание в субстанцию женской надежды на счастье, столь непритязательной в наше антисентиментальное время…

      Стихотворение было СКАЧАТЬ