Бог – что захочет, человек – что сможет. Юрий Бычков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ голубые глаза, широкий растянутый рот, настроенный на протяжную улыбку и, вообще, владеющий богатейшей мимикой. Вкусные, даже на вид, губы. Черты лица Валентина Никольского ужасно далеки от правильных округлых, гармонических форм, но при этом они были по-своему, что называется, на загляденье. Живость его лица, подвижность, способность быть одухотворённым приёмником чувств, мыслей, интереса к собеседнику всех, кто оказался в застолье, брали в плен сразу же. Ему не надо было настраиваться на беседу именно с вами, допустим, угрюмым, чем-то крайне расстроенным, эгоистичным в желании лелеять и дальше это для других тягостное, неприятное чувство. Он изжил эгоизм полностью, как ни трудно в это поверить. Инвалид, лишённый возможности передвижения, никогда не думает прежде о себе, а уж затем, о тех, кто рядом, кто обращается к нему с вопросами, предложениями, просьбами.

      Идя по паркету весьма респектабельной, просторной комнаты от двери, что в левом углу, в дальний правый угол, и, надо признаться, в достаточной мере в отвлечённых рассуждениях постигший человека, который желает видеть тебя рядом с собой, возможно, лишь на время вечерней ознакомительной беседы, – а возжелает ли он быть со мной вместе на даче, в дальней поездке?

      Вот я и оказался в ярко освещенном месте, а другой наблюдает за мной из темноты. В самом деле, так оно и есть: он легко замечает из своих «потёмок» то, что я собой представляю во всей открытости своего ничтожества, интерпретирую я Апулея, которого с наслаждением читал Пушкин.

      Стоп. Он протягивает мне свою могучую длань и улыбается. Пожал крепко руку, не удержался и, потянувшись ко мне своим птичьим лицом, «клюнул» в щёку. Установилось полное доверие, основанное, полагаю, на интуиции. Он указал на стул рядом с собой. Долгий осенний вечер мы были вместе. Говорили о многом в унисон. Никольский пригласил побывать у него в мастерской.

      Один за другим, поодиночке и парами, в согласии и в разнобой, появлялись приглашённые на вечеринку. Некоторых его друзей-художников я знал. Впервые увидел, что называется, вблизи знаменитого живописца Ивана Сорокина; его величали неспроста «первая кисточка МОСХа» – Московского союза художников то есть. В тот вечер возникла между нами приязнь. Впоследствии я написал две монографии об Иване Васильевиче Соркине – стал его биографом. Иван был соседом Никольских по дому. Он для Вальки Никольского, как родной.

      Можно было понять их выбор; приглашались на огонёк люди интересные гостеприимным Никольским.

      Помнится, тогда, в начале шестидесятых, гостеприимство было повсеместным. Исповедовалась максима: чем богаты, тем и рады.

      Никольскому не по силам выезжать из дому, посещать дружеские компании. Он вынужденный домосед. Жажда дружеского общения столь велика, что на укрепление хлебосольного стола бросаются все резервы. Хозяину домашние не перечат. Хозяин неустанно исполняет заказы, добываемые где придётся, не без сочувственного посредничества многочисленных СКАЧАТЬ