Бог – что захочет, человек – что сможет. Юрий Бычков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Он интерпретатор музыки огромного временного диапазона? Возможно, это ценное качество…

      Только я появился в редакции, Великанов, пришедший с летучки, которую проводил главный редактор Новоскольцев, ни с того ни с сего, объявил:

      – После работы едем к Вальке Никольскому. Нас ждут. Я рассказал о тебе кое-что.

      – Что именно?

      – Бычков выпить не дурак. Охотно и умело поддерживает компанию. Пишет стихи. Трепач первоклассный. Так что, едем. Готовься!

      – Как прикажешь готовиться?

      – Морально, – Великанов ёрнически хихикнул. – Прихватим бутылочку трёхзвёздочного армянского, чтобы не чувствовать себя неловко при знакомстве, и айда на проспект Мира.

      – Одеться бы надо попарадней…

      – Ничего, и так сойдёт… По примеру Пушкина ты читал, конечно, Апулея, а Цицирона не читал?

      – Он, что, оракул, провидец, человековед – этот твой Валька Никольский?

      – Оставь иронию, Юрка. Ты не отойдёшь, не отлипнешь от него.

      Ко многому в жизни равнодушный, Великанов, видать, на Вальку Никольского, как теперь говорят, запал всерьёз и надолго.

      – А вот на что указывает Апулей в своей бессмертной «Апологии»: «Тьма безвестности заслоняет тебя от всякого, кто мог бы подвергнуть тебя оценке». В доме Никольского ты, следуя логике Апулея, окажешься в ярко освещенном месте, и у Валентина Михайловича будет возможность рассматривать тебя из темноты, по его доброте и ради твоей защиты.

      – Апология – защита, но разве я нуждаюсь в защите неведомого мне пока что Никольского?

      – Как сказать… Поговоришь с ним – поймёшь.

      В прихожей нас встретили мать, сестра Никольского и радостный собачий лай. Все трое бросились обнюхивать, обнимать, целовать явившихся в гости. Великанова целовали как старого друга дома и меня заодно. Наталья Васильевна довольно бодрая старуха, тугая на ухо, безгранично гостеприимная, со светящимися радостью глазами, умилённо разглядывая меня, норовила погладить по плечу и пожать руку. Распоряжалась сестра Никольского Шура – хозяйка в доме. Роль эту, судьбою ей назначенную, безмужняя, при годах, когда надежда на личное счастье, если не погасла полностью, то брезжит еле-еле, она вела с охотой, даже порою с воодушевлением. Редко она предавалась унынию, как я заметил. У неё был золотой характер. Только мы вошли, посыпались Шурины молодецкие (именно так!) шутки, разудалые комплименты, отпускаемые старому другу дома Володе Великанову и новобранцу Юрию – на глазах творился зачин добродушного русского кумовства. (Впоследствии Валентин Михайлович стал крёстным отцом моего сына Сергея, так что всё происходившее в прихожей, густо завешанной живописью и графикой, относилось не только к настоящему, но и к будущему.) Великанов, сняв пальто и кепку, приноравливался достать из пачки сигаретку-коротышку, в другой руке наготове держал спички. Хозяин из большой комнаты-гостиной нетерпеливо подал голос:

      – Друзья, что вы так долго возитесь? Заждался СКАЧАТЬ