Люблю товарищей моих. Борис Гасс

Чтение книги онлайн.

      Вечерело, когда мы, тепло попрощавшись с хозяевами, поехали дальше.

      Наконец мы набрели на какой-то постоялый двор. Элизбар бодро, то и дело подтягивая по странной привычке штаны, направился к администратору. И вскоре вышел довольный собой и переговорами. «Порядок, – сказал он, мужчины обеспечены ночлегом». К. Л. угрожающе надвинулся на него: «А женщины?!» Элизбар пожал плечами. Забыл что ли о них. Тогда К. Л. и я пошли к администратору. В коридоре гостиницы мы услышали вопль: «Что я вам, белый медведь?» Оказывается, незадачливый путник полез под душ, не поинтересовавшись заранее, есть ли горячая вода в этой забытой богом ночлежке. У К. Л. отпала всякая охота разговаривать с администратором, и мы поехали в сторону Цинандали.

      Не помню, как мы очутились в доме председателя колхоза. Он был лично знаком с К. Л. и принял гостей с царскими почестями.

      Кахетинцы – народ хлебосольный и немногословный. Поэтому я немного сдрейфил, когда хозяин дома, а значит и тамада, назначил меня своим помощником и виночерпием. Говорил он просто, коротко. Я должен был «развивать его идеи» и следить за тем, чтобы у всех стаканы были наполнены до краев.

      Тост за К. Л. я оформил таким рассказом:

      – Как-то мы с товарищем бродили по Кахетии, просто хотелось развеяться, отстраниться от дел, найти в езде забвение. Проезжая мимо неуклюжего особняка, мы вспомнили, что в нем живет брат нашего друга, грузинского писателя Натрошвили. И постучались к нему в дверь. Мы представились приятелями Георгия и передали привет от брата. Тот пригласил нас войти в дом. Но мы заколебались. Он вторично предложил: «Вошли бы…» Мы сдуру отказались. Через несколько дней Г. Натрошвили при встрече намылил мне шею: «За что ты обидел моего брата? Пока он с вами беседовал, женщины зарезали цыплят, накрыли стол. А вы убежали. Некрасиво!»

      И сейчас, подымая бокал за Константина Лордкипанидзе, я хотел бы сравнить его книги с тем немногословным кахетинцем. На первый взгляд произведения К. Л. скромны, непритязательны. Они как бы только приглашают читателей: «Вошли бы…» Но за этой неброскостью скрывается великое обилие яств – художественные находки, отточенные фразы, выпуклые образы…

      Председатель отпустил нас только в полдень.