Большое сердце Петербурга. Ринат Валиуллин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бы только у призраков, – вздохнула Анна, не отрывая взгляда от Академии.

      – А здание действительно похоже на замок. За ним находится знаменитая Мозаичная мастерская, – вдруг просияло словно янтарное стекло лицо Анны. – Это легендарное место: здесь с середины девятнадцатого века и по сей день создается волшебное стекло. По сути – это кухня, где варят матовое стекло, варят по различным рецептам. Потом застывшую массу рубят на кусочки, из которых собирают узор. Необходимость в мозаике возникла в девятнадцатом столетии, когда началось строительство Исаакиевского собора. Для того чтобы украсить главный храм империи картинами из цветного стекла, несколько студентов Академии Художеств были отправлены в Италию постигать тонкости ремесла. А в Петербурге было основано производство смальты, которая вскоре становится лучшей в Европе. Одним из первых мозаичистов был Никита Фролов. Его сын Александр пошел по стопам отца, а внук Владимир Фролов стал, наверное, самым известным мастером мозаики не только в России, но и в мире. Самая большая работа Фроловых – легендарный храм-памятник Спас-на-Крови в Петербурге, где мозаики покрывают семь тысяч квадратных метров стен, сводов и куполов. В тысяча девятьсот сорок первом году Владимир Фролов собирает мозаику для Московского метрополитена – огромные панно с изображениями счастливой советской жизни создаются в ледяной стуже Блокады. Погибая от истощения, художник, завершил заказ. Драгоценные панно ушли по Дороге жизни, через Ладогу. А Владимир Фролов скончался через несколько дней от голода.

      – Грустная история.

      – Да.

      Анна замолчала. Обняв ее, я продолжал смотреть на воду. Нева сверкала мозаикой в лучах уходящего солнца, постоянно меняя стекляшки, будто сомневаясь, какую смальту подобрать, чтобы было еще красивее.

      – Смотри на воду, так быстрее уходит грусть.

      – Я смотрю, – Анна улыбнулась. Скоро катер причалил к Университетской набережной.

      – Как тебе наш Университет? – Мы прошли мимо здания Двенадцати коллегий.

      – Пока не принимает, – усмехнулся я и вспомнил, как недавно сидел на этой набережной после объявления оценок за сочинение.

      – Просто боится передозировки.

      – Ладно, я тоже буду растягивать удовольствие. Попробую в следующем году. Теперь это мой гештальт.

      – Кстати, здание Двенадцати коллегий должно было тянуться вдоль набережной, но Меншиков, который уже задумал поставить здесь свою резиденцию, посчитал, что в таком случае его дворец не влезет на набережную, и велел строить коллегию перпендикулярно.

      – Находчивый был мин херц.

      Английская набережная

      – Какие планы на завтра?

      – Завтра я работаю.

      – Позвольте мне подарить вам другое завтра.

      Пройдя еще немного по Университетской набережной, мы перешли через Благовещенский мост и оказались на другом берегу Невы, на Английской набережной. СКАЧАТЬ