– Ну, собирать то да. А вот пить, так сам продавали. Пропала бы баснословная сумма из казны, если бы они не запретили собирать грюйт.
– Так это все ради денег?
– И разнотравье тоже. Это уже потом научились добавлять в солод хмель и использовали его вместо пива. Потом варка усугубилась и стало есть зазорно. Все полнели. А с того пива толстели лишь монахи, коим дозволялось пить по четыре литра в сутки, чтобы не пьянели.
– Это немного для пьянки…
– Ну так они пили через вечер. Иные монахи старались пить реже, и обращали внимание на воду. И так они толстели, пока не приходила лысина. Потом они начинали читать чаще и садилось зрение. И ведь во всем виноваты монахи, которые добавляли грюйт вместо пива.
– Я бы тоже научилась варить пиво.
– Эль. Эль, моя дорогая, иначе ты была бы сожжена за колдовство.
Она вздохнула с облегчением. Что ж, хоть готовить не научилась. В наших отношениях поваром был я. Это и хорошо и плохо в одно и то же время, ведь отнимало немало сил и, опять таки, времени. А время я ценил больше всего. С каждым дуновением ветра я постился насчет того, что стал старше еще на один день и пришла моя морозная старость. Я был совсем молод, если не сказать, чтобы юн. И все таки старость настойчиво ощущалась за порогом дома. Почти тридцать лет. Мне стало почти за тридцать лет и я ни разу ни с кем не бывал в ЗАГСе. Что ж, будет шанс все это исправить. Но как ни будь потом.
– Ты замуж меня возьмешь?
– Обязательно. Придет время и я тебя позову на ужин. А там гляди, и кольцо будет.
– Только пирог не надо. Я хочу торт. Покупной. А ты все делаешь вместе. А вот женишься и все будем делать вместе.
– Обязательно!
Я вздохнул. Но аккуратно, так, чтобы она не видела. Что то быстро у нас все скрутилось на рутину. Не было в ней чего о такого…. Может, она просто отстранилась? Не похоже.
Я выдохнул и призвал Кариеномена. Молча, чтобы ничего не опошлить. Тот молча и ответил. Он стоял рядом с ней и взял ее за руку незаметно для нас обоих.
«Ушли!» коротко скомандовал он и указал пальцем на двор. Тогда я предложил Кате пойти на прогулку и она согласилась. Быстро одевшись, мы выбежали во двор и стали играть друг с другом. Не спрашивайте меня, в какую игру мы играли. Скорее всего, она называется догонялки. Но главное, что в ней есть принцип. Принцип блаженства, что тебя догонят. Поэтому убегали все довольно нехотя и матерились на нас люди, которые в эту минуту проходили мимо.
– Зачем ты меня прячешь? Познакомь меня со своими друзьями.
– И тот Кэри…
– А зачем ему женское имя? Он ведь мужчина, верно?
– Он свят и не делает различий. Только матершина у него такая, что заплюет тебя, как только увидит.
СКАЧАТЬ