Сухарева башня. Валерия Вербинина

Чтение книги онлайн.

      – А зачем он тебе?

      – Посоветоваться. Я слышал, он Стрелка ловил.

      – Он уже не наш, – сказал Логинов решительно, вкладывая в эту короткую фразу какой-то особенный смысл, словно отсекающий Дымовицкого от их среды.

      – Какая разница? Мне только поговорить.

      Петрович поглядел на его нетерпеливое лицо, вздохнул, оторвал полоску бумаги от газеты и нацарапал на ней адрес.

      – Вот… Держи.

      – Спасибо, – поблагодарил Опалин, прочитав адрес. – Это Верхние торговые ряды, что ли?

      – Угу, – Логинов кашлянул. – Ты на кремации будешь?

      Кремация была в некотором роде идеей фикс тогдашней власти, поссорившейся с церковью и наступающей на все, чем церковь занималась ранее, включая то, что относилось к области смерти. Кремация против традиционного погребения – с привлечением всех средств пропаганды, от популярных брошюрок до стишков продажных куплетистов в «Вечерней Москве»; но успехи, прямо скажем, были не слишком выдающиеся – хотя бы по той причине, что на всю страну имелось лишь несколько крематориев. Кроме того, кремация порождала порой двусмысленные ситуации, как, например, с Лениным, которого нельзя было хоронить по-христиански и в то же время было неудобно сжигать с точки зрения политической. Разумеется, в тот миг Опалин не размышлял обо всех этих тонкостях. Он был молод, полон жизни, и его инстинктивно отталкивало все, что слишком навязчиво напоминало о смерти. Он не любил кладбища, похороны, траурные одежды и надгробные речи. Логинов увидел, как вытянулось его лицо, и угадал ответ до того, как он был произнесен.

      – Я не… Ты же сам поручил мне… Я лучше пойду…

      Он взял из рук Петровича тоненькую папку, в которой находились все материалы дела, и шагнул к двери.

      – Постой, – сказал Логинов ему вслед. Опалин нехотя остановился и обернулся. – Отец этой девушки в Моссовете работает. Будь с ним вежлив и… Ну и вообще.

      – Девушки? – машинально переспросил Иван.

      – Ей семнадцать было.

      Он вспомнил улицу, утопающую в тумане, встречный трамвай, ползущий по рельсам, платок на голове вагоновожатой, месиво под колесами, и в ушах его вновь зазвучал слабый вскрик:

      – А-ах!

      Последнее, что она произнесла в жизни.

      – Постой, – начал Опалин, – почему ее родители считают, что это не несчастный случай? У них есть причины?

      – Не знаю. Поговори с ними.

      … Он открыл было рот, чтобы сказать, что собирается вообще-то ловить Стрелка и ему серьезно мешает это дело, которое зачем-то свалили на него. Ясно же, что ситуация безнадежная. Вечер, туман, он сам был на месте происшествия и пытался найти свидетелей – и что? Никого же не нашел. Сам сидел в вагоне и ни черта не видел, а вагоновожатая…

      – Ты с вагоновожатой говорил? – спросил Опалин.

      – Нет.

      Иван смотрел на собеседника исподлобья – СКАЧАТЬ