А порою очень грустны. Джеффри Евгенидис

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сзади. Правая штанина его темно-серых брюк раздулась – под ней был ортопедический наколенник, который он носил на теннисном корте и не только. Олтон уже двенадцать лет подряд был чемпионом клуба в своей возрастной категории – известный типаж: не первой молодости, лысеющую макушку окаймляет повязка, неровный удар справа, взгляд человека, готового на все ради победы. Мадлен всю жизнь безуспешно пыталась выиграть у Олтона. Это особенно злило сейчас, когда она играла лучше, чем он. Но стоило ей выиграть у Олтона сет, как он начинал применять запугивающие приемы, вести себя грубо, спорить по поводу очков, и игра у нее не клеилась. Мадлен переживала: вдруг это некая схема, вдруг ей суждено всю жизнь поддаваться мужчинам, которые слабее ее. Как следствие этого, игра в теннис с Олтоном стала для Мадлен таким непомерно важным личным переживанием, что она всякий раз напрягалась, и результаты выходили предсказуемые. Причем Олтон, когда выигрывал, все равно торжествовал, все равно расцветал и подпрыгивал, словно одержал верх лишь благодаря своему умению.

      На углу Бенефит-стрит и Уотермен-стрит они перешли улицу, оставив позади белый шпиль Первой баптистской церкви. Там шли приготовления к церемонии – на лужайке устанавливали колонки. Человек в галстуке-бабочке, с виду похожий на замдекана по работе со студентами, нервно курил сигарету и осматривал связку воздушных шариков, привязанную к церковной ограде.

      К этому времени Филлида успела поравняться с Мадлен и взяла ее под руку, чтобы одолеть неровную сланцевую плитку, которая вспучилась от корней узловатых платанов, росших вдоль тротуара. В детстве Мадлен считала мать симпатичной, но это было давно. С годами лицо Филлиды отяжелело, щеки начинали обвисать, как у верблюда. Одежда, которую она носила, была консервативна по стилю – так могла бы одеваться филантропка или женщина-посол – и обычно скрывала ее фигуру. Сила Филлиды была в ее волосах. Они были уложены в дорогую прическу – гладкий купол, похожий на раковину эстрады, где дают это давно идущее представление, – ее лицо. Сколько Мадлен себя помнила, Филлида никогда не лезла в карман за словом, правила этикета были ее стихией. В кругу друзей Мадлен любила посмеяться над манерами матери, соблюдающей формальности, но часто ловила себя на том, что, сравнивая ее поведение с поведением других, отдает предпочтение ей.

      Сейчас же Филлида смотрела на Мадлен с подобающим данному моменту выражением: там читалось возбуждение, предвкушение блестящей церемонии, искреннее желание задавать умные вопросы всем преподавателям Мадлен, с какими ей только доведется познакомиться, или обмениваться любезностями с другими родителями выпускников. Короче говоря, она была открыта для всех и готова на все, готова была к этим общественным и научным торжествам, и все это лишь усугубляло ощущение Мадлен, что сама она ни к чему подобному не готова – ни сегодня, ни в будущем, никогда.

      Как бы то ни было, она устремилась вперед, через Уотермен-стрит, вверх по ступенькам «Карр-хауса», в поисках убежища и кофе.

      Кафе только что открылось. Парень за СКАЧАТЬ