Малое собрание сочинений. Михаил Шолохов

Чтение книги онлайн.

      Болью колючей черствело сердце, шептал Пахомыч:

      – Матка племенная… Эх, не брал бы, кабы знатье!..

      – Дуришь, батя!.. – на скаку прокричал Игнат. – Беги на бричку садись – видишь, в атаку лупим!..

      Вслед ему глянул старик равнодушно.

      Пулеметный треск, будто холстинное полотнище в клочья шматуют. На патронных ящиках лежал Пахомыч, слюну горько-приторную сплевывал. А над землей, разомлевшей от дождей весенних, от солнца, от ветров степных, пахнущих чабрецом и полынью, маревом дымчатым, струистым плыл сладкий запах земляной ржавчины, щекотный душок трав прошлогодних, на корню подопревших.

      Подрагивала выщербленная голубая каемка леса над горизонтом, и сверху сквозь золотистое полотнище пыли, разостланное над степью, жаворонок вторил пулеметам бисерной дробью. Григорий за патронами подскакал.

      – Не горюй, батя. Кобыла – дело наживное!..

      Губы Гришкины бурые порепались от жары, веки от ночной бессонницы набухли.

      В обнимку взял два ящика и взвихрился, потный и улыбающийся.

      К вечеру подошли к Дону. Из лощины до сумерек садила батарея, по бугру маячили казачьи разъезды. Ночью желтый настырный глаз прожектора шнырял по зарослям терна, нащупывал коновязи, палатки, людей. Минуту цепко излапывал их, поливая светом мертвенным, и гас.

      С рассветом – с бугра густо, цепь за цепью, как волны. Из терна вихрастого стрельба пачками с прицелом, с выдержкой. В полдень командир отряда о подошву сапога излатанного выбил трубку, взглядом равнодушно-тяжелым обвел всех:

      – Неустойка выходит, товарищи!.. Плывите через реку, в десяти верстах хутор Громов. – Закончил устало: – Там – наши…

      Коня расседлывая, крикнул Гришка отцу:

      – Чего ж ты?!

      – Глупство!.. – строго сказал Пахомыч, а у самого челюсть нижняя запрыгала. – Плыви, Гриша!.. Коня разнуздай… А я того… стар уже…

      – Прощай, батя!..

      – С богом, сынок!..

      – Ну, иди, лысый! Да ну же, черт, спужался!..

      По пояс, по грудь, а вот уж одна голова Гришкина с бровями насупленными да сторожкие уши коня над сизой водой.

      Загнал Пахомыч обойму сплющенным пальцем, на мушку ловил перебегавшие фигурки людей, потом выкинул последнюю дымную гильзу и руки волосатые поднял:

      – Пропадаем, Игнат!..

      В упор в лошадиную морду выстрелил Игнат, сел, широко расставив ноги, сплюнул на сырую, волнами нацелованную гальку и ворот рубахи защитной разорвал до пояса.

      За завтраком Михаил усики белобрысые нафиксатуаренные самодовольно накручивал.

      – Теперь, мамаша, меня произвели в сотники за то, что большевизм в корне пресекаю. Со мною очень не разбалуешься, чуть что – и к стенке!

      Мать вздохнула:

      – А как же, Миша, наши?.. На случай, может, придут они…

      – Я, мамаша, СКАЧАТЬ