О себе (сборник). Эдвард Радзинский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      И угол, теперь бесшумно двигавшийся над героями, стал крылом самолета, в котором погибнет героиня.

      И еще вечным ножом гильотины – Смертью, которая всегда таится рядом с Любовью. И была понятна неотвратимость того, что случится…

      На сцене сквозь обыденные слова начинала звучать какая-то странная мелодия. И я вспомнил… Это были стихи Оскара Уайльда:

      Мы все убиваем тех, кого любим.

      Кто трус – поцелуем, кто смелый – ножом.

      Но мы все убиваем тех, кого любим…

      Я вернулся в Москву. Я был счастлив. Слишком счастлив. Опасайтесь, друзья мои, быть слишком счастливыми.

      Ночной звонок

      Ночью раздался он – звонок телефона. И прелестный женский голос (который я тогда так хорошо знал) ласково сказал мне:

      – Ну и как – ты счастлив?

      – Счастлив, – ответил я элегически.

      В ответ зазвучали стальные нотки (очаровательное создание работало редактором в Министерстве культуры):

      – Тогда приготовься: твою пьесу снимают.

      – То есть как?!

      – То есть так: о ней приготовлено постановление.

      – ???

      – Дело в том, что наш министр Екатерина Алексеевна Фурцева… как и положено истинной Екатерине Великой… много любила. Говорят, даже резала себе вены от любви. Но, как бывает с много любившими дамами, вступив в возраст и в чин, она стала особенно нравственной. А твоя пьеса… это не надо тебе объяснять… очень безнравственная. Там молодой человек спит с девушкой сразу, в первый же день… нет, в первый же вечер знакомства. Короче, послезавтра театр Ленинского комсомола вызван на наш не очень мягкий ковер и уже приготовлено постановление об этом театре. Не могу не обрадовать: твоя пьеса его возглавляет.

      – А что же мне делать?

      – Умереть.

      И повесила трубку.

      На следующий день я позвонил в Большой драматический, в Ленинград. Ответила знаменитая заведующая литературной частью, которая всегда была так приветлива и нежна. Теперь ее голос был лишен привычных приятных ноток. На мой вопрос: «Как дела со спектаклем?», – она сухо сообщила, что как только я уехал, заболела актриса, и репетиции временно прекращены.

      И торопливо повесила трубку.

      В театр Ленинского комсомола я дозвониться никак не мог. Директор исчез, у Эфроса телефон молчал. Весь день я думал, что же мне делать.

      И решил пойти на грозное заседание.

      «А мы с вами уже не умеем любить»

      Приглашения у меня не было. Заседание начиналось в 10 утра. С половины десятого я начал прогуливаться у входа в Министерство культуры. Я ждал. Наконец он появился – директор театра. Он поглядел на меня с ужасом, как на восставшего из могилы покойника. Вместо того чтобы спокойно отдыхать во гробе – продолжает зачем-то торчать среди живых. Он спросил:

      – А что вы тут, собственно, делаете?

      Я ответил бодро:

СКАЧАТЬ