Ганеша и его культ: происхождение, иконография, мифология. Елена Андреева
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Ганеша и его культ: происхождение, иконография, мифология - Елена Андреева страница 29

СКАЧАТЬ В контексте брахманического ритуала lepa означает прилипшие к рукам остатки или частички, оставшиеся на руках после подношения в ритуале поминовения предков (sapiṇḍīkaraṇa) по отцовской линии (отца, деда и прадеда), в ходе которого формируются «тела» в виде рисовых шариков [43]. Кроме того, термин lepa встречается в текстах по архитектуре, химии и алхимии в значении клея или связующей субстанции.

      В соответствии с одной из самых популярных версий, изложенной в некоторых пуранах («Падма-пурана», «Матсья-пурана», «Сканда-пурана»), Парвати создавала Ганешу из собственной грязи, смешанной с ароматическими веществами. При этом она создавала ребенка не просто из благовоний, которыми умащалась, но из тех излишков, или остатков, которые соскабливала со своего тела после умащения вместе с загрязнениями. В связи с этим уместно будет обратиться к рассмотрению понятия «остаток» (ucchiṣṭa) в брахманизме.

      Остатки являются нечистой субстанцией, оскверняющей. Есть или даже прикасаться к остаткам пищи непозволительно для человека, соблюдающего ритуальную чистоту. Это может себе позволить только тот, кто встал на путь аскетизма и принимает пищу в качестве подаяния, которая и является остатками после чьей-либо трапезы. Это позволительно, например, санньясину, который находится за пределами системы остатков [44]. Остальные же люди всегда тщательно следят за тем, чтобы очиститься самим и очистить свое пространство от каких бы то ни было остатков. Словом ucchiṣṭa обозначается не только оставшаяся пища, но также неочищенная посуда или не совершивший омовение человек (например, после приема пищи, испражнения). То есть концепция остатка не ограничивается сферой питания. По словам Ш. Маламуда, остаток – не инертная субстанция, а семя (bīja) для будущих действий. Именно вокруг остатка вспыхивает с новой силой социальная и ритуальная жизнь (Маламуд, 2005: 48).

      Идея остатка широко представлена в эпических и пуранических космогониях. В конце каждой кальпы мир растворяется, но остается некий остаток в виде змея Шеши (санскр. śeṣa означает буквально «остаток»). То есть змей Шеша – это активный остаток, поддерживающий землю между пралаями своими кольцами, а во время самой пралайи – спящего Вишну, обеспечивая восстановление космоса. Как отмечает Ш. Маламуд, именно благодаря Шеше космическая история становится сансарой. Красноречив в этом смысле также пример Ману – единственного «оставшегося», который становится источником будущих созданий.

      Остаток воспевается в «Атхарваведе» (XI, 7). Приведем этот гимн полностью:

      В (остатке) помещены имя и форма.

      В остатке помещено мироздание.

      В остатке Индра и Агни —

      Все помещено вместе внутри.

      В остатке небо-и-земля —

      Все существование помещено вместе.

      Воды, океан в остатке

      Помещены, луна, ветер.

      Сущее в остатке и не-сущее, оба (помещены),

      Смерть, бодрость, Праджапати.

      (Существа), СКАЧАТЬ



<p>43</p>

Подробности формирования тела описаны в «Гаруда-пуране». См.: Тюлина Е. В. «Гаруда-пурана». Человек и мир: Пер. с санскрита, исслед., коммент. М.: Восточная литература, 2003.

<p>44</p>

Санньясин не совершает жертвоприношений и не имеет отношения к системе остатков. Согласно «Баудхаяна-дхармасутре», санньясин помещает жертвенные огни внутрь себя и приносит жертву атману (II, 18, 9, 10).