Портрет семьи (сборник). Наталья Нестерова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ точно. Поссорилась в деканате с секретаршей, которая потеряла ее зачетку, теперь головная боль все зачеты и результаты экзаменов восстанавливать. Люба так описывает свою реакцию: «Я упала в обморок от возмущения, развернулась и ушла!»

      Со временем я превратилась в переводчика с Любочкиного на русский. Сходили в театр, в компании моих приятелей она делится:

      – Смотрели с Кирой «Три сестры» во МХАТе. Я получила низменное удовольствие!

      Народ притих, думает: что там у Чехова крамольного?

      – Неземное, – перевожу я. – Люба получила неземное удовольствие.

      Когда она употребляет иностранные голова, это вообще швах.

      – Увидела дом на набережной – прямо дежустив у меня! Как будто я тут раньше была.

      – Дежа вю, – поправляю я. – Дежустив – это десерт. – И начинаю сама смеяться, придумав: – Встретились как-то Де Жавю и Де Жустив…

      Мои попытки привить ей литературную речь кончились полным провалом.

      – Люба! В замке поворачивается ключ!

      – А я как сказала?

      – «Повернула замок в двери».

      – Подумаешь, ты же поняла.

      – Люба! Так не говорят: он обманул мои иллюзии. Иллюзии – это уже обман.

      – Значит, он дважды обманул!

      – Люба! Как сказать по-русски «я улыбалась всем телом»?

      – Так и сказать!

      В добавление к изысканной речи Люба имеет неистребимый южнорусский акцент. Ее «хэкание» особенно заметно, когда звук «г» идет перед согласной. Мой муж Сергей обожал придумывать для нее каверзные предложения.

      – Любаня, скажи: «Глеб показал свою гренку».

      Люба послушно произносит:

      – Хлеб показал свою хренку.

      Сергей специально выискивал фразы, нейтральные на русском и неприличные на украинском.

      – Любаня! Переведи: «Куда бумагу деть?»

* * *

      Наверное, с той ее нелепой фразы про первую любовь и началась наша дружба. Отбросив столичный снобизм, я с интересом смотрела на девушку.

      – Я Люба, – представилась она. – А ты?

      – Кира.

      – Как Кира полностью?

      – И полностью и кратко только Кира.

      – Запомню. Как революционер, но без окончания.

      – Какой революционер?

      – Киров, не знаешь, что ли? Говорят, его Сталин от ревности зарезал в попытке самоубийства.

      – Вообще-то Кирова убили в Ленинграде.

      – Кто говорит, что в Москве? Я в станкостроительном учусь, а ты где?

      – В МГУ, на химическом факультете.

      – В самом МГУ?! Зашибись!

      Ее восхищение мне польстило. Но Люба вспомнила, что она тут по делу:

      – Слушай, что мы с тобой болтаем, когда у меня судьба рушится? Где Тимирязев? Это кто стоит?

      Она показала на памятник у Никитских ворот, в конце Тверского СКАЧАТЬ