О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Диоген Лаэртский

Чтение книги онлайн.

      Так ослепленный народ стал властелину рабом.

      По приходе Писистрата к власти Солон, не сумев вразумить народ, сложил свое оружие перед советом военачальников и сказал: «Отечество мое! я послужил тебе и словом и делом!» – и отплыл в Египет, на Кипр и к царю Крезу. Здесь-то на вопрос царя: «Кого бы ты назвал счастливым?» – он сказал: «Афинянина Телла», «Клеобиса и Битона» и все прочее, что известно каждому. Некоторые добавляют, что Крез, воссев на трон в пышном наряде, спросил Солона, видел ли он что-нибудь прекраснее; а Солон ответил: «Видел – и петухов, и фазанов, и павлинов: их убранство дано им природою и прекрасней в тысячу раз»[61].

      Покинув Креза, он явился в Киликию, основал там город и назвал по своему имени «Солы»; там он поселил и тех немногочисленных афинян, речь которых с течением времени испортилась и стала называться «солецизмом». Жители этого города называются «солейцами», тогда как жители Сол на Кипре – «солийцами»[62]. А когда Солон узнал, что Писистрат уже стал тиранном, он послал в Афины вот какие стихи:

      Таков был Солон. Писистрат ему в изгнание послал такое письмо:

      Писистрат – Солону. «Я не единственный среди эллинов посягнул на тиранническую власть, и я достоин ее, ибо я из потомков Кодра; я лишь вернул себе то, что афиняне обещали воздавать Кодру и его роду, но не сдержали обещания. В остальном же на мне нет греха перед богом или перед людьми. Афинянам я оставляю тот же государственный уклад, какой установил им ты, и управляются они лучше, чем при народовластии, ибо я никому не дозволяю превозноситься. Хоть я и тиранн, но не пользуюсь сверх меры ни званием, ни почестью, а только тем, что издревле причиталось царям. И хотя каждый афинянин платит десятину со своего надела, но не мне, а на расходы по всенародным жертвоприношениям и на другие общие траты, или же на случай войны. Тебя я не виню, что ты обличал мой умысел, – ибо делал ты это, желая добра отечеству, а не желая зла мне. Ты не знал, какое я установлю здесь правление, а если бы знал, то, быть может, и примирился бы с ним и не уходил бы в изгнание. Так воротись домой, поверь мне без клятвы, что ничего дурного Солону не будет от Писистрата. Знай, что даже из врагов моих никто не потерпел вреда, – если же ты почтёшь за благо стать одним из моих друзей, то будешь между них первым; ибо знаю, ты верен и нековарен. Если, наконец, захочешь ты жить в Афинах как-нибудь по-иному, то и на это будет тебе дозволение. Только не ожесточайся на отечество из-за нас». Таково письмо Писистрата.

      Меру человеческой жизни Солон определил в семьдесят лет[63].

      Некоторые СКАЧАТЬ