Люди и куклы (сборник). Василий Ливанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ лучше французской. – Софья Сергеевна поднялась из-за стола. – Проводите меня, душечка, – попросила она Елизавету Витальевну, – а то я стоя усну.

      Женщины ушли.

      – Алексей, – сказал Платон, – я не хотел говорить при мама. В Петербурге, в Москве – повсюду аресты, расстрелы. Я как подумаю, что там у нас, в Кромовке, со мной что-то нехорошее делается, ей-богу… Что ты думаешь предпринять, когда вспыхнет гражданская война?

      – А она вспыхнет?

      – Фактически она уже началась. Я думаю, французы нас поддержат. И англичане.

      – Интервенция? А чем будем расплачиваться?

      – Россия велика… чем-то, конечно, придется поступиться… В одном я твердо убежден: или мы – или они. Третьего не дано.

IXИюнь 1918 года. Разрыв с семьей

      Софья Сергеевна Кромова водила Алексея Алексеевича и невестку по комнатам небольшой квартиры. Повсюду в беспорядке громоздились вещи, лежали распакованные чемоданы.

      – Здесь будет гостиная, – сказала Софья Сергеевна. И к невестке: – Пойдемте, Лиз, я вам покажу, как я думаю обставить свою спальню.

      Женщины вышли, оставив Алексея Алексеевича одного. Он подошел к столу, на котором были свалены фотографии в рамках, лежал толстый, в сафьяновом переплете семейный альбом.

      Кромов открыл его с конца, стал перелистывать. Вот он сам в полевой форме поручика… Вот группа молодых прапорщиков в новых офицерских мундирах… опять он в кавалергардском крылатом шлеме…

      …Вот белый дом с колоннадой, высокое крыльцо, кусты жасмина… Потом фотография молодой женщины в белом платье и белой косынке, а рядом с ней мальчик в матроске…

      – Доброго здоровьица, Алексей Алексеевич, – прогудел глухой старческий голос.

      Старик с ворохом белья в руках остановился в дверях. Совсем седые, закрывавшие пол-лица усы топорщились в улыбке.

      – Федор! – воскликнул Кромов. – Как же я рад тебя видеть, старый!

      Он обнял старика, который бочком прижался к нему, не выпуская своей ноши.

      – А уж я-то как рад, ваше сиятельство, – загудел Федор. – Евдокия Кузьминична моя все, бывало, любовалась на вас. Молодой, говорит, граф наш – голуба душа. Очень она вас обожала, покойница.

      – Няня умерла? – У Алексея Алексеевича опустились руки. – Когда?

      – Летошний год. Тихо так прибрал Господь.

      – Что же мне ничего не написали?

      – Где ж было писать, ваше сиятельство? Все кверху дном пошло. Ничего, скоро мы с ней свидимся, даст Бог.

      – Что ты, Федор, зря Бога гневишь?

      – Нет, Бога я уважаю. Он меня на трех войнах уберег. Только я – русский человек. Без ржаного хлеба долго не протяну… И какая здеся жизнь? Чужбина, известно, все чужое.

      – Федор! – послышался голос Софьи Сергеевны.

      Старик засеменил через комнату.

      – Домой возвернетесь, так на могилку ее сходите. В церковной ограде погребли. Непременно сходите, ваше сиятельство. Очень она СКАЧАТЬ