Поэзия моей мамы и мои мин(д)иатюры и переводы. Леонид Фраймович

Чтение книги онлайн.

      Ходила повсюду, работу искала.

      По объявлению в ломбард поступила.

      Теперь каждый день на работу спешила.

      Вечером страшно в квартире пустой.

      Шёл ещё только сорок второй.

      Иногда с оборонных сестра приходила.

      Ей говорю: «Перебраться решила».

      Тётка в квартире своей прописала.

      Вещи в руках я перетаскала.

      Когда ж по асфальту машину катили,

      Артиллерийский обстрел объявили.

      Замерло всё: машины и люди.

      Долго стучать метроном ещё будет.

      Слышно: со свистом снаряд пролетит.

      Среди тротуара машина стоит.

      Потом уж, когда отбой объявили,

      Дальше машину мы покатили.

      Там две соседки ещё проживали.

      Все в одной комнате мы зимовали.

      Ох и тяжёлой была та зима.

      От голода грызла подушки, рвала.

      Но нет ужасней, не бывает больней,

      Чем видеть больных и голодных детей.

      Мальчик двухлетний, соседкин сынок,

      От голодухи совсем изнемог.

      Когда же из хряпы я суп приносила,

      Мать ему больше оставить просила.

      Ел жадно и быстро, косился на мать,

      Чтобы успеть у матери взять.

      Он так ещё мал был и стар был лицом.

      И не знаком с героем отцом!

      Его не отец, а страх, голод растили.

      В нём чувства ещё первобытными были.

      Проклятый фашизм, разве можно забыть?!

      Жизнь человека во что превратить!

      А мальчики те, что в хлебных стояли

      И слабо прикрытый довесок хватали?

      В рот запихнут и жуют, и жуют.

      И пусть их голодные люди убьют.

      Им всё равно, не до обид.

      А взрослые злятся, а сердце болит.

      Каждый своих голодных имеет.

      Да и от голода чувства тупеют.

      Таков был внешний вид Ленинграда,

      Когда город любимый сдавила блокада.

      Но эти голодные люди трудились.

      Их головы перед врагом не склонились.

      На заготовки в лес и я направлялась,

      Хотя на ногах уж неважно держалась.

      Ночью, тихонько, нас в катер грузили,

      По Ладоге группами перевозили.

      На той стороне нас машины встречали

      И прямо на пасеку нас отправляли.

      Первое время со страхом смотрела.

      Сил не хватало, пилить не умела.

      Старалась отчаянно, отчаянно билась,

      Но мастером леса я не родилась.

      К тому ж постоянно голодной была.

      Порядком меня измотала война.

      Девчата со мною пилить не хотели

      И как-то со злостью даже глядели.

      Ужасно страдала от этого я,

      Но сделать с собой ничего не могла.

      А время прошло, и я научилась.

      Мне легче не стало, но я страшно

      крепилась.

      Я пробыла года там полтора.

      Работала СКАЧАТЬ