Чита – Харбин. Вальдемар Крюгер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ попасть на изгородь и быть измазанными трущимися о них свиньями. Ивовые прутья лежали на отмочке в лыве посредине околка. Мягче будет заплетать городьбу, может еще и на морду[88] останется, думал Мишка, сворачивая самокрутку. Курил он лишь изредка, да и то крадучись, боясь быть пойманным матерью или отцом, размышляя однако, как взрослый мужик. Из веток березовых пока не завяли, веников навяжу, чего добру-то зазря пропадать.

      Анисья хлопотала возле мужа и сына, собирающихся ехать на заимку.

      – Мужики, там поесть собранное в чумашке[89] стоит. А пить что с собой возьмете?

      – Тараг[90], – ожил Степа.

      – Какой еще араг? – не поняв сказанного переспросила Анисья.

      – Да простокиши захотел – включился толмачом Сергей. Он, как и почти все казаки в Могойтуе балакал по-бурятски и монгольски, что было впрочем, что в лес, что по дрова. Пути казаков пересекались с бурятами-пастухами, да и на срочной службе на пограничных кордонах жили они с бурятами под одной крышей, не забывая захаживать в гости к монголам. Казачки же проводили жизнь в кути да огороде, выбираясь по воскресеньям в поселковую церковь, куда как известно последователи учения Будды дорогу не знают.

      Анисья, качая головой, пошла к погребу, достать оттуда корчажку с простоквашей. Говорила же, не надо было пускать его к нехристям, наберется там словей всяких непотребных. Араг ему, видишь ли, подавай. Да это еще цветочки. Сусликов есть с дедом Бурядаем научился, надысь пригрудить[91] хотел. Не хватало еще дом поганить. Ох Господи, что творится на белом свете. Понавыдумывают словей всяких, все еще сокрушалась Анисья, одних букав-то скоко – араг, то ли дело простокиша – коротко и вразумительно.

      Не скоро получилось в тот день Сергею и Степе Нижегородцевым выехать на заимку. Задержались они в деревне. Повысыпали казаки горохом на улицу, обступили телегу с плугом, ощупывают диковинку, обсуждают, кто на что горазд.

      – Мериканский! – заявляет авторитетно один.

      – Тю дура, ерманская соха энто! – поправляет другой.

      – Заткнись кобылка[92]!

      – Типун тебе на язык, знай паршивец край, да не падай!

      Спорят до хрипоты, курят до тошноты, гвалт и дым столбом стоят.

      Да не спорьте вы мужики, русский это плуг Липгартъ, как и швейная машинка Зингеръ. Ну почти.

      Фабрика «Эмиль Липгартъ и К°» была детищем российского фабриканта, гласного Московской государственной думы, общественного деятеля Эмиля Липгарта (1838–1907) и занималась выпуском различной сельскохозяйственной техники, а также цемента, извести и алебастра.

      Наибольшую популярность снискали орудия для обработки земли, отмеченные многочисленными призами сельскохозяйственных выставок, получив с 1874–1896 годы шесть золотых и одну серебряную медаль.

      В СКАЧАТЬ