Работорговцы. Русь измочаленная. Юрий Гаврюченков

Чтение книги онлайн.

      – Твой старший-то всегда так дела ведёт?

      – Он мой отец, – Жёлудь не спеша прожевал, собрался с мыслями.

      – Довольно крутенько начал.

      – Он всегда такой.

      Ратник удовольствовался ответом и отошёл к своим. Дружинники принялись оживлённо совещаться.

      – О чём спрашивал? – подскочил Михан, жадно искавший знакомства с дружинниками.

      – Об отце, – во всём, что касалось бати, Жёлудь был сдержан.

      – Эвон! А чего спрашивал?

      Жёлудь вместо ответа сунул в рот кусок и основательно заработал челюстями.

      – Что ты молчишь, дурень? – не выдержал Михан. – Говори давай, чего спрашивал-то?

      – Чего пристал как репей? В дружину тебя всё равно не возьмут. Ты сначала жрёшь без ума, потом серишь без памяти. Куда тебя в княжье войско, чтоб ты в строю набздел? Тебе дело не на рати, а срати.

      – Тебя, дурака, слушать уши вянут, – Михан скорчил козью рожу и отвернулся с чувством глубокого разочарования.

      В парне боролись гордость и жгучее любопытство. Последнее победило, Михан оглянулся, но деревянная морда Жёлудя, косящегося на него с плохо скрываемым ехидством, отбила охотку интересоваться. «Довелось в кои-то веки попить из меня крови? – погнал гурьбой обидки уязвлённый в самых чистых своих честолюбивых помыслах Михан. – Валяй, куражься, гниль. Разошлись наши пути». Он изобразил равнодушие и упругой походочкой направился к обозникам, возле которых бард Филипп расчехлял свои гусли.

      – Сытое брюхо к учению глухо, – подначил бард мужиков. – Коли потехи час наступил, делу время потом найдётся. Что вам дёрнуть для лучшего пищеварения?

      – Давай «Смугляночку», – сообразились промеж собой обозники, – а мы подпоём.

      Филипп влез в шлею, поудобнее устроил гусли, для разогрева проверил лады. Длинные пальцы барда проворно забегали по струнам, рождая бойкую мелодию.

      Бард замер, мужики набрали воздуха, хором грянули:

      И заржали оглушительно, как четвёрка коней Водяного царя.

      Весёлые были песни у барда Филиппа. Михан аж заслушался. Бард, приметив его интерес, подмигнул, поманил в круг:

      – Давай к нам! Жги, паря, не робей.

      От такой чести у Михана словно крылья выросли. Обозники дали ему место, и парень влился в коллектив. К концу обеда он знал все куплеты «Смугляночки», а бард и караванщики всё про Щавелев Двор и тихвинские расклады.

      Дошли засветло, однако умаялись. От Заречья дорога пошла в гору, сделалась суше и на лучших своих участках напоминала Московское шоссе. Из края озёр и болот поднялись в город плотин, каналов и шлюзов, стоящий на великом СКАЧАТЬ