Селфи с музой. Рассказы о писательстве. Юрий Поляков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ (автор интересной книги о Евтушенко в «ЖЗЛ») в довольно сдержанной рецензии на мою рукопись стихов где-то в середине 1970-х обмолвился, что, по его мнению, Поляков скоро перейдёт на прозу. Вчитался…

      Сегодня со всей прямотой могу сказать: рецензенты зарубили мои первые стихи справедливо – это было беспомощное ученичество, хотя какие-то строчки отмечались как удачные. Например, у меня имелся длинный-предлинный рифмованный диалог поэта с самим собой о том, зачем он, дескать, пишет стихи. Начинался диалог так:

      – Зачем вы пишете стихи?

      Вы что же думаете, строки

      Умеют исцелять пороки

      И даже искупать грехи?

      Зачем вы пишете стихи?..

      Любимое занятие начинающего поэта, как сказано выше, размышлять о тайнах творчества, в которых он ни чёрта ещё не смыслит. «Стихи о стихах» – бич юных поэтов, за что их корят рецензенты и наставники. Мой диалог поэта с самим собой тоже был подвергнут решительной критике, некоторое снисхождение заслужили лишь первая и последняя строфы:

      – Ну хоть один от ваших виршей

      Стал добродетельней и выше?

      Скажите прямо, не тая!

      – Один? Конечно! Это – я.

      Их-то я и оставил. Пожалуй, это единственное из моих юношеских стихотворений, которое я включил в первый и все последующие сборники. Но вернёмся к судьбе молодого поэта, ошарашенного первыми разгромными рецензиями на его вирши.

      5. Говорящие рога

      Переболев обидой, я внял совету и отправился в литературную студию при Московской писательской организации и горкоме ВЛКСМ. Кстати, устроиться туда было непросто, но я ещё в школе был комсомольским активистом и завёл кое-какие связи в верхах. А поэтам, как и инвалидам с детства, начальники помогают охотно. Меня взяли. Располагалась студия почему-то в Доме политпросвещения на улице Володарского, ныне Гончарной. Семинары там вели крупнейшие тогдашние поэты, прозаики, драматурги, критики, переводчики: Евгений Винокуров, Борис Слуцкий, Алексей Арбузов, Юрий Трифонов, Александр Рекемчук… Даже студенты Литинститута бегали к нам «обсуждаться», считая, что у нас уровень повыше.

      Я попал в семинар Вадима Витальевича Сикорского – поэта, может быть, и некрупного, но чрезвычайно профессионального и образованного. Он был из литературной семьи, дружил с сыном Марины Цветаевой Муром, пропавшим на войне. Ему же судьба назначила вынимать в Елабуге из петли великую Марину. Сикорский был высок, плечист и с орлиным интересом поглядывал на юных поэтесс. Будучи опытным бильярдистом, мэтр часто с гордостью говорил нам: «Я первый кий Союза писателей!» – причём слово «кий» произносил с неким не совсем бильярдным оттенком. Женат он был неоднократно и всю жизнь втайне писал эротико-антисоветский роман «Дикомирон».

      В нашем семинаре собралось десятка два начинающих поэтов и поэтесс, не считая нескольких обязательных в таком месте рифмующих шизофреников. Кто-то так потом и сгинул без всякого литературного СКАЧАТЬ