Железный поход. Том четвёртый. Волчье эхо. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Железный поход. Том четвёртый. Волчье эхо - Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский страница 17

СКАЧАТЬ деятеля, создавшего имамат на Кавказе, от Черного моря до Каспия.

      Сказывают и то, что сам Шамиль услышал эту историю о себе от слепого дервиша, когда овладел Гергебилем> и возвращался с мюридами в свое орлиное гнездо − Дарго.

      …Была осень, месяц − «Когда Поспевал Кизил», когда в аулах мальчикам, достигшим должного возраста, делали суннат60 и радостные отцы резали жертвенных баранов.

      …Встретив на своем пути дервиша с поводырем, имам одарил несчастного серебряными монетами и, не открывая своего имени, попросил старца поведать ему какую-нибудь историю.

      − Как? Ты не знаешь, благословенный щедрый путник, истории о великане и Шамиле? − изумился ниществующий монах. − Тогда слушай… Бисмилла, аррахман, аррахим61

      Однажды бесстрашный Шамиль остановил коня, решив передохнуть со своими джигитами в глухом ауле, вдали от наезженных дорог и горских селений… Много раненых и умирающих воинов было в его отряде, а кругом одни горы, пропасти да орлы в небе… Люди того тухума оказали помощь нуждающимся, но показались странными Шамилю. Ужас и страх жили в их потухших взорах… В саклях не звучало радостных голосов, не было слышно песен и тостов тамады62, не было видно и детей…

      − Воллай лазун! Что случилось, уважаемые? Какое несчастье постигло вас? Кто обидел?! − задал вопрос жамаату прозорливый имам. − Поделитесь скорее горем… Быть может, я смогу вам помочь? На земле невозможного для меня − мало.

      Долго переговаривались и шептались аульские старейшины между собой, прежде чем наконец решились поведать жуткую правду. Уж больно неловко им было тревожить своими заботами такого высокого и почетного гостя, какого им послал Милостивый Аллах. Но страх смерти много крепче стыда… он-то и развязал языки перепуганным аульцам.

      …Между тем черное зерно страха заключалось в ужасном башибузуке, великане-людоеде трехметрового роста и звериного вида. Как оборотень, он рыскал в окрестностях аула, лишь только начинали расти вечерние тени, а над горами вспыхивал кровавый закат… Великан промышлял чем угодно и был первым добытчиком в этих зловещих горах. Он грабил всех подряд, отнимал зерно, угонял скот и коней, убивал охотников и чабанов… Крал женщин, а натешившись, вспарывал им животы, потрошил, как кур, и пожирал внутренности… Бездыханные тела злодей сбрасывал в бездонную пропасть. И не было для изверга ничего святого на свете. Аллах, царь и имам были для него пустые слова, так же, как шариат и адат.

      − Где же были ваши мужчины? − Шамиль свел в гневе брови. − Или в вашем роду нет джигитов, способных защитить горскую честь?!

      − Их давно нет, имам… − с горечью в голосе ответил за всех самый старший из жамаата. − Все наши воины, весь цвет и гордость тухума, много лет назад ушли под твои знамена сражаться с урусами… и давно взяты могилой. Одни сложили головы на Ахульго, другие погибли в Хунзахе, третьи остались лежать в земле близ аула Салты… Оглянись, Милосердный (Ар-Рахим) и Величественный (Аль-Джалиль) имам, разве твои СКАЧАТЬ

<p>60</p>

«Одним из значительных обрядов детского цикла для мальчиков, – пишет исследователь Б. Рагимова, – был обряд обрезания – сюннет (суннат). Обрезание, встречавшееся у многих народов с глубокой древности, являлось частью обряда инициации. У лезгин, как и у других народов Дагестана, сюннет (по-араб. хитан – обрезание, или усечение крайней плоти) появился с принятием ислама. Обычай этот очень древний, известный еще по откровениям ранних пророков, и весьма распространен среди тех, кто покорился Аллаху. Определенных жестких возрастных границ для сюннета не было: были случаи, когда обрезание ребенку делали еще в колыбели. Однако чаще это был возраст от двух до четырех лет. Благоприятным временем для обрезания считались весна и осень, когда раны заживали быстрее и с меньшими осложнениями. В народе же говорили, что лучшее время для сюннета – когда кизил поспевал. Как событие жизненного цикла, сюннет у горцев не проходил незамеченным. По случаю сего события устраивалось угощение, родственники приносили мальчику подарки, родители совершали жертвоприношение. Особый размах это действо приобретало в том случае, когда в семье делали обрезание одновременно сразу нескольким мальчикам».

<p>61</p>

Бисмилла (бисмала, басмалах) – произнесение формулы и сама формула «Бисми Ллахи р-рахмани р-рахим», что означает: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного!». Такими словами открывается почти каждая сура Корана. Некоторые мусульманские богословы считали, что первоначально «бисмилла» не входила в текст сур и служила лишь для их отделения друг от друга. «Бисмилла» произносят во время молитвы, а также приступая к любому делу. Этой формуле придается магическое значение, она пишется на талисманах, оружии, часто встречается в надписях на архитектурных сооружениях мусульманского Востока.

<p>62</p>

З. Шахбиев в своей книге «Судьба чечено-ингушского народа» пишет: «Тейп (тайп) возглавлял тайпанам хьалханча – предводитель, вождь тейпа или, как принято говорить, тхъамда (вернее, тамада – по-турецки означает “старший, старейший”). Предводитель руководил советом старейшин и участвовал во всех делах тейпа, указывая, как вести себя во всех обстоятельствах жизни. Все свои поступки и действия каждый член тейповой общины обязан был согласовать с вождем. Решающую роль в управлении родом играл не предводитель, а совет старейшин рода – демократическое собрание».