Гармония – моё второе имя. Анатолий Андреев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ был миг настоящего счастья, который я пронзительно помню до сих пор. Ванилин, изюм и желтоватое рыхлое тесто – это вкус счастья; девочка с длинными волосами, трогательно контролирующая процесс, касающийся самой сути счастья (чтобы кекс у тебя никогда не кончался), – это образ счастья.

      – Все, теперь ты будешь любить меня всегда и никогда не бросишь. Правда?

      Я энергично кивал головой, строго следя за тем, чтобы рот у меня был набит до отказа.

      – Нет, ты скажи, чтобы все слышали, – настаивала Оксана.

      – Да, – сказал я, сделав краткую паузу ради своей жены.

      – Вот видите, – сказала Оксана, – он сказал «да».

      Я еще раз кивнул, подтверждая сказанное. После этого попросил газированный напиток «Буратино».

      Вот и все, что я помнил, если не считать улыбчивых солнечных бликов, круглого лица воспитательницы, да еще странного выражения глаз моей мамы, которой сообщили, что сын ее единокровный отныне скоропостижно женат.

      Впрочем, все это я мог уже и выдумать.

      Мама моя живет только в детских моих воспоминаниях, которых сохранилось совсем немного. Вот одно из них.

      Мама тяжело заболела, и я сидел возле нее с не детски серьезным выражением лица. Она решила, что ее женатый сын сильно переживает за маму, и стала меня утешать, тронутая той самой слезинкой ребенка.

      – Все будет хорошо, мой сынуля.

      Я понимаю Достоевского, который детей-ангелочков сделал символами чистоты и неиспорченности. Я бы только уточнил: они являются символами святой простоты, да-да.

      – Мама, а с кем я буду жить, когда ты умрешь? С папой? – заботливо поинтересовался я. Что-то подсказывало мне, что папа, которого держала в семье только болезнь мамы, никак не сможет ее заменить. Так оно, собственно, и произошло.

      При этом я точно помню проявление деликатности, которое растрогало меня самого: я ни словом не обмолвился о проблеме изобилия кексов, которая вполне могла ожидать меня в будущем. Я подумал, что нехорошо думать о кексах в тот момент, когда маме плохо. И еще я подумал о том, что наверняка веду себя как хороший мальчик, вполне заслуживающий похвалы мамы.

      Любил ли я маму?

      Конечно. Несомненно. Однако моя любовь к ней была тесно переплетена с эгоистическими интересами; я любил ее свято и беззаветно, но при этом с большой пользой для себя; с детства, когда я еще толком не научился врать, во мне честно закрепилось ощущение: любить – значит, бороться, в случае удачи – подчинять, в идеале – побеждать. Любовь была неотделима от соперничества, изворотливости, хитрости. У взрослого «дяди» все сложнее – в том случае, правда, если у него появляется чувство собственного достоинства (как результат любви, заметим). В этом случае он храбро и мудро воюет не только со всем миром, не только с любимой, но прежде всего – с самим собой. Любовь – это большая наука.

      Мамы не стало, и с тех пор для меня главной проблемой стала проблема любви. Я ревниво наблюдал СКАЧАТЬ