То, что скрыто. Хизер Гуденкауф

Чтение книги онлайн.

      Через несколько минут я слышу стук.

      – Уходите, – злобно говорю я.

      – Эллисон! – Это Олин. – Что с тобой?

      – Ничего… Я хочу побыть одна, – отвечаю я чуть мягче.

      – Можно мне войти? – спрашивает Олин.

      Мне хочется ответить «Нет!», вылезти в окно и убежать, но я не могу пойти домой, не имею права покидать «Дом Гертруды».

      – Эллисон, открой, пожалуйста, дверь!

      Я приоткрываю дверь и вижу зеленые глаза Олин.

      – Ничего со мной не случилось, – повторяю я, но вода из ведра разлилась лужей у ног и вытекает в коридор.

      Олин молчит, только смотрит на меня снизу вверх своими все понимающими глазами. Наконец я впускаю ее. Олин замечает перевернутое ведро, куклу, лужу воды – и вздыхает.

      – Мне очень жаль, Эллисон. Дай им время привыкнуть. Не скандаль, спокойно делай свое дело, и скоро к тебе начнут относиться, как ко всем остальным. – Наверное, она замечает мое перевернутое лицо, потому что спрашивает: – Хочешь, я подниму этот вопрос на вечернем собрании?

      – Нет, – решительно отвечаю я. Я понимаю: из открытого противостояния с соседками ничего хорошего не выйдет.

      – Схожу за тряпкой. – Олин хлопает меня по плечу и оставляет наедине с моими мыслями.

      На ближайшее время планов у меня немного. Ближайшие полгода надо перетерпеть. Дважды в месяц отмечаться у инспектора комиссии по УДО, работать и заниматься своими делами. И все же становится ясно: мои соседки не намерены облегчать мне жизнь. Они ненавидят меня за то, что я совершила. Считают себя лучше меня. Думают, что у них-то имеются веские поводы, вынудившие их сделать то, что они сделали. Они нарушили закон потому, что их заставили дружки, или потому, что у них было трудное детство. А что же я? У меня были прекрасные родители, прекрасное детство, прекрасная жизнь. Мне нет оправдания.

      Олин возвращается и вручает мне стопку тряпок.

      – Тебе помочь?

      Я качаю головой:

      – Нет, спасибо. Сама справлюсь.

      И все же Олин заходит в комнату, забирает ведро и куклу, выходит и тихо прикрывает за собой дверь. Я вытираю воду с пола и плюхаюсь на нижнюю койку. Стараюсь закрыть глаза, но всякий раз, как смыкаются веки, я вижу одно: пустые, мертвые глаза куклы.

      Когда я вспоминаю ту ночь, то помню, что девочка не плакала – как показывают в кино или по телевизору. Сначала мать стискивает зубы и стонет, тужится, стараясь вытолкнуть ребенка. А потом ребенок появляется на свет и громко плачет, словно злится, что его достали из теплого, полутемного аквариума, извлекли в яркий, холодный мир. Такого плача я ни разу не услышала.

      Я видела ужас в глазах Бринн, когда она протягивала мне малышку. Я покачала головой. Мне не хотелось к ней прикасаться. Дрожащими руками Бринн перерезала пуповину и осторожно уложила девочку на груду тряпок в углу спальни.

СКАЧАТЬ