Аргентинец. Эльвира Барякина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ называли Дворцом свободы. Матвей Львович был взвинчен после очередного заседания в городской Думе, за день переругался со всеми, обещал уволить секретаря, не отправившего вовремя телеграмму в профсоюз железнодорожников…

      Нина вошла, поставила мокрый зонт в угол:

      – Ну что, едем домой? – Матвей Львович возил ее до дома на служебном автомобиле.

      – Сейчас, сейчас…

      Он рылся в бумагах, ничего не мог найти, чертыхался, закуривал папиросу, бросал ее в пепельницу… Нина стояла у окна и, заложив руки за спину, покачивалась с пяток на носки. Подол ее черной юбки был влажен и слева забрызган грязью – она не умела ходить аккуратно по лужам.

      – Нина Васильевна…

      – М-м?..

      – Подойдите сюда.

      Она приблизилась, и Матвей Львович, проклиная себя последними словами, усадил ее на колени.

      Нина не вырвалась, не сказала ни слова, а ему хотелось смять ее, как мнут облигации прогоревшего банка. Все свершилось настолько сумбурно и глупо, что Матвей Львович ничего после этого не помнил, кроме того, что от боли глаза у Нины становятся сине-зелеными: странный, красивый, но жутковатый цвет.

      Потом он застегнул штаны и сказал:

      – Идите, мне еще надо поработать. Шофер отвезет вас. – Он не мог представить, как сядет с ней в автомобиль, как она будет молчать, отвернувшись к окну, и вытирать платком искусанные губы.

      Матвей Львович выдержал без нее ровно два дня. Грузный, вымокший и несчастный, приехал к ней домой на Гребешок, ввалился в гостиную, где ее младший брат Жора читал книгу:

      – Где Нина Васильевна?

      – Ее нет.

      – Я подожду.

      Матвей Львович просидел целый час. Жора – рослый семнадцатилетний мальчик – предложил ему чаю, сигару, ужин, последний анекдот… Матвей Львович закрыл пылающие веки: «Мне ничего не надо…»

      Нина пришла, сняла шляпку.

      – Пойдемте ко мне, – сказала, не поднимая глаз.

      Стены шатались вокруг Матвея Львовича, весь мир крошился в пыль. Застрелиться тут же, перед ней? Задушить ее и потом застрелиться?

      Нина села боком на стул, положила локоть на спинку, подбородок – на запястье.

      – Мы взрослые люди, – проговорила она серьезно. – У меня совсем не было денег, я погибала: Жоре за гимназию нечем было платить… А вы мне помогли. Я этого не забуду.

      Господи, такая дурочка! Она считала, что поступила правильно, даже гордилась этим. Могла бы ничего не давать взамен – а тут пастушье бесхитростное благородство: ты мне – я тебе. Она совсем не думала о Матвее Львовиче.

5.

      Танго смолкло. Нина Васильевна пошла за аргентинцем к его столику.

      Матвей Львович был недостоин ее любви: он отплясал свое двадцать лет назад, его девочки-оленята остались в прошлом веке.

      Он приблизился к Нине.

      – Пойдемте домой, – произнес, не замечая прокурорского сынка, не слыша его «Добрый вечер».

      Сжать СКАЧАТЬ