Рукопись Арно Казьяна. Михаил Бибиков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Противник «шмякает» его о ковер, но до лопаток еще далеко: поверженный вскакивает и, пока еще не громко рыча, набрасывается на «шмякалу». И уже второй великан в воздухе. Партер, «мостик», «макароны», переворот из мостика через голову, двойной нельсон, бросок, снова партер, выход из него штопором. Рычание усиливается, шлепки «макаронов» учащаются. В воздухе совершаются чудеса ловкости, артистизма и, скорее, акробатики, чем борьбы. Что ж, на ковре ведь не команда, а трупа борцов, а труппа, на то и труппа, чтобы доставлять публике острые минуты удовольствия. Что с того, что один положит на лопатки второго уже – на первой минуте? И покажет публике свое явное превосходство над противником? Кому оно, под куполом цирка, нужно, это превосходство? Зрителю нужна техника, накал страстей, борьба с переменным успехом, с дожимом лопатки к ковру и с уходом от поражения с тем, чтобы затем борцы-артисты поменялись ролями.

      Наконец, один из двух побеждает. Побежденный вскакивает, бросается едва ли не в драку с судьями, доказывает, что «туше» не было. Судьи начинают совещаться, зрители неистовствуют, мнения их разделились: одни кричат – было! другие – не было! Судьи решают повторить схватку, чтобы решить спорный вопрос, на следующем выступлении.

      Зрители покидают цирк, бурно обсуждая; «было, или не было?».

      Уже позади свист «галерочников», превосходящий по силе убийственный свист «соловья-разбойника» и топот их, грозящий обвалом «галерки». Уже и цирк скрылся из виду, а зрители все «режутся» было, или не было? «Режутся» и на следующий день, и в последующие.

      Зато болельщики нашего двора «резались» недолго – до появления во дворе униформиста Камиля, который, выслушав утверждения противников, вначале коротко говорил: «было»! Или «не было!» И лишь утихомирив товарищей, приступал к подробностям, которые выслушивались с благоговением.

      Предвоенный зритель и в подметки не годился зрителю двадцатых годов.

      Нам, пацанам Горлановского завидовали пацаны других дворов. Еще бы! – ведь это в нашем дворе живет униформист…

      В пятнадцать лет юного униформиста пригласили в цирковую школу.

      В восемнадцать Камиль стал цирковым артистом – канатоходцем.

      Образование – четырехклассное. Воспитание – голубятника. А послушали бы вы его и диву дались: отличнейший собеседник, толковейший, умеющий не только говорить, но и слушать – качество редкое даже у шибко воспитанных и высокообразованных.

      В цирковой школе Камиль накачал отличную мускулатуру, приобрел осанку не только спортсмена, но и знающего себе цену артиста.

      Все пристальнее стали присматриваться к нему девчата нашего двора. Ему бы и жениться на одной из них. Тем более, что девушки были, как говорится, на все вкусы, с одной общей для всех чертой – порядочностью…

      Но сердцу не прикажешь, особенно если исполнилось восемнадцать: приглянулась ему цирковая пианистка, дама пикантная с претензиями на западные манеры.

      Была она постарше Камиля, имела дочь со спорным отцовством, которое приписывали, однако, труппе борцов. СКАЧАТЬ